103 
Пугало добрые советы проигнорировало и свернуло в лес, решив срезав путь. Я же добрался до дороги, исчезающей среди лохматых заснеженных елей. Проехать пришлось ярдов двести, дальше начинались сплошные сугробы, поэтому тот, кто ехал передо мной, оставил своего коня здесь, привязав его к дереву.
У меня не возникло вопроса, куда идти — в снегу были видны глубокие следы. Я пошел по ним, вдыхая морозный еловый воздух и чувствуя, как урчит в животе. С самого утра я ничего не ел — постоянно отвлекали дела. Я дал себе слово исправить ситуацию, как только доберусь до ближайшего трактира.
Знаки больше не взрывались. Это могло означать все что угодно. Например, страж справился с работой. Или наоборот… влип в неприятности.
Дорога оказалась старой, основательно заросшей мелким пушистым ельником, с двух сторон от которого высились более мощные деревья. Пройдя по старой просеке, я увидел занесенные снегом полуразвалившиеся домики, амбар и еще какие-то хозяйственные постройки, определить назначение которых я не мог — настолько сильно они были разрушены.
Пугало ковыряло когтистым пальцем стену бревенчатого сруба, обдирая мох.
— Лесопилка? — спросил я у него, но то в ответ лишь покачало головой.
Впрочем, повернув за дальний сарай — ужасную развалину с выбитыми окнами и отсутствующей дверью, я понял, где оказался, сказав Провидению:
— Просто здорово.
Передо мной высился небольшой утес — всего-то высотой с двухэтажный дом. Горбатый, похожий на уродливого карлика, на спине которого, цепляясь петушиными лапами, росли две изуродованные сосны. Возле подножия зияла рваная дыра — зубастая вертикальная щель, ведущая во мрак.
Старая выработка. Скорее всего, угольная шахта. Заброшена, судя по всему, уже лет двадцать, если не все тридцать. А значит, там, в глубине, кроме затопленных штреков может быть все что угодно.
Как поступить, я решил сразу. У меня не было при себе ни фонаря, ни факела, и соваться без света под землю — увольте. Я не скирр, чтобы испытывать удовольствие от лазанья по заброшенному лабиринту, тьма знает куда ведущему.
Теперь я знал, почему взрыв знака прозвучал так приглушенно. Его использовали в штреках, а я услышал это лишь потому, что где-то поблизости от дороги находился выход вентиляционной шахты.
Темный провал внезапно изверг из себя целое облако угольной пыли, а затем выплюнул черта. Тот упал мне прямо под ноги, черный, лохматый и лишь отдаленно похожий на человека. Глянул на меня ярко-голубыми глазами и сказал:
— Отступаем, старина.
Я со времен школы в Арденау знаю прописную истину — когда Львенок говорит «отступаем», лучше его послушать. В зависимости от ситуации с помощью подобного «отступления» можно здорово сберечь деньги, конечности, а порой и собственную жизнь.
Мы, точно княжеские стрелки, за которыми скачут тяжелые наемные рейтары, взяли резвый старт и успели пробежать шагов пятнадцать, когда между нами упало нечто тяжелое. Вильгельм, точно заяц, начал петлять, и я, все так же не оглядываясь, скопировал его манеру поведения.
На этот раз что-то упало там, где я только что находился.
— Правее! — крикнул мне Львенок. — Там он нас не достанет!
Кто этот «он», мне было совершенно все равно. Попробуйте побегать по снегу в зимней одежде и с палашом на поясе. Сейчас моей главной задачей было не споткнуться. Я понял, что полностью с ней справился, когда едва не влетел в Львенка, остановившегося возле амбара. Страж уперся руками в колени, пытаясь отдышаться на холодном воздухе.
— Смотрю, ты не скучаешь! — сказал я, только сейчас понимая, что во время бегства умудрился потерять свою шапку, украшенную хвостом енота.
Я видел ее отсюда — в сорока шагах от меня и в десяти — от изрядно покрытого угольной пылью, испачканного землей сегментарного червя, неспешно уползающего обратно в шахту. Острый гребень, шипастые наросты и пасть, которой он бы с радостью нас сцапал, будь чуть подлиннее.
— Щупальце озивариса, — мрачно произнес я. — Какого же он размера?
— Лучше тебе не знать. — Львенок зачерпнул снега, сунул его в рот, сев прямо на землю. — Уф! Едва не отдал богу душу. Хорошо, что я быстро бегаю.
— Как ты умудрился кинуть в него знаком?
— Не в него. Там был полоскатель. Душу я прикончил, но, на свою беду, разбудил эту тварь.
— Тебе не кажется, что манера наших встреч начинает повторяться? В тот раз ты вылетел из амбара, теперь — из шахты.
103 
