49 
Говорил он всегда неспешно, негромко, немного растягивая слова, и наблюдал за собеседником, полуприкрыв веки. Частенько это заставляло неосторожных расслабляться и пропускать точно рассчитанный удар.
Павел стал магистром задолго до того, как меня привели в Братство. Ко мне этот магистр относился с холодной отчужденностью — я был учеником Мириам, а ее Павел на дух не переносил.
И хотя описанная мной личность получалась не слишком привлекательной, я не мог не отметить три его положительных качества: он был превосходным стражем, всегда доводил дело до конца и готов был зубами разорвать горло кому угодно за своих учеников.
— Я ждал тебя раньше.
Я промолчал, не собираясь оправдываться.
Он глянул, вновь усмехнулся, откинул салфетку с тарелки, на которой лежал серый хлеб, предложил мне жестом и, когда я едва заметно покачал головой, взял кусок себе. Откусил, задумчиво сверля меня неприятным взглядом.
— Не надоело быть на побегушках у Мириам?
— Я исполняю приказы Братства.
— Угу. Как там, в этом… как его… Тринсе, когда ты отпустил того мальца на все четыре стороны?
Хартвига мне будут припоминать до конца моих дней. И вновь я не счел нужным отвечать.
— Ну, не хмурься. И зачем же тебя прислало Братство?
— Раз тебе не сказали, значит, и я ничего не скажу. Обратись в совет.
— Как знаешь. — Он ничуть не обиделся. — Если это связано с той дрянью из Шоссии, где я бездарно провел первую половину лета, то мне это точно неинтересно. Ты нам поможешь?
— Работы много?
— Полно. — Длинными пальцами с заостренными ногтями он начал собирать упавшие на стол крошки.
Аккуратно. Почти что нежно. Положил их на ладонь, отправил в рот.
— Эти кретины развязали войну и не спешат зарывать трупы противников. Обиделись они, видишь ли, друг на друга. На дорогах полно костей. Смерть, убийства, ярость, гнев, жажда мести и кровь привлекают тварей, которые стягиваются сюда со всех сторон. Стражей в Чергии не хватает. Да тут еще и живые придурки норовят убить. Меня с Близнецами выдернули с половины дороги в Гестанские княжества. И теперь мы отдуваемся на западе Чергия, Агнесса и Ворон — на востоке, а Марик, Вольшек и Биона носятся по всей стране. И все равно этого мало. Так что я буду рад любой помощи, если ты можешь ее оказать.
Грохот заставил его прерваться. Пол под ногами вздрогнул, стекла в рамах жалобно задребезжали. Мортира на насыпи наконец-то была заряжена и отправила в сторону Морова ядро.
— Очень много убавляющих плоть, и порой они наглеют настолько, что пытаются напасть даже на нас. То, что ходит вокруг останков на полях битв, — убивать более-менее легко. Но многие темные души прячутся, создают логова, и обнаружить их непросто. В области нас всего четверо. И мы сбиваемся с ног. Сегодня Тильда нашла в Ждановичах гнездо говорунов. И я не знаю, сколько их. Когда Близнецы вернутся — поедем выжигать. Ты с нами?
— С вами. Я помогу вам, затем ты поможешь мне.
— Разумное предложение. Что от меня требуется?
— Прошлой зимой под Моровом останавливался цыганский табор. Скорее всего, за ним наблюдал кто-то из осведомителей инквизиции. Мне надо поговорить с ним.
— Попасть в город? Когда он в осаде? Нет. Никто тебя даже к стенам не подпустит. Впрочем… Я могу провести тебя к князю. Если Горловиц отдаст приказ, то к воротам ты подъедешь — штандарт Братства я тебе, так и быть, дам. Чтобы сразу не подстрелили. Но как ты будешь убеждать осажденных впустить тебя, а уж тем более — искать нужного человека внутри — ума не приложу. Да и там ли он…
— А что у них с инквизицией?
— Ушла из Морова еще месяц назад. Хотя…
Он задумался.
— Хотя? — подтолкнул я его.
Павел нахмурился, раздраженный моим нетерпением.
— Четыре дня назад по приглашению князя приехал инквизитор. В кого-то из челяди вселился бес, и требовался экзорцист. Поговори с ним. Если он знает осведомителей, быть может, и скажет тебе.
— Где мне его найти?
— Вечером он обычно рядом с князем. Вроде еще не уехал.
— Орден Праведности здесь?
— Чего бы им тут делать? Я никого из них уже два месяца не видел. В Чергии они всегда редкие гости. Ладно, ван Нормайенн. У меня еще дела. Ступай, выбери себе комнату. Когда вернутся Близнецы, я позову тебя.
Вот уж не знаю, кто был рад больше, что разговор закончился.
Близнецы — два молчаливых, лохматых, невысоких субъекта с веселыми глазами и улыбчивыми физиономиями — уже считались полноценными стражами, несмотря на то что их официальное обучение у Павла заканчивалось только в следующем году. Обстоятельные и неторопливые, предпочитающие сначала все хорошенько обдумать, а только затем действовать. Я сталкивался с ними несколько раз в Арденау, но никогда не общался.
49 
