Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
118 
Крик резанул по ушам, как бритва. Почти не приглушенный расстоянием, полный страха и боли,так— разрывая легкие и голосовые связки — кричат лишь те, кто уже не надеется сделать следующий вдох.
— Это со стороны ратуши, — Аллан схватился за вихор на макушке и с силой дернул, словно пытаясь содрать собственный скальп, — кажется, кричала женщина, сэр.
— Женщины, и кричат, — поправила я, вслушиваясь в доносящиеся звуки. — Много. И дети.
— Мичман, собирайте ваших людей! — скомандовал полковник. — Мы с лейтенантом возглавим атаку. Передайте на «Гром», пусть…
Слишком долго, с отчаянием подумала я, запах гари усиливался с каждым вдохом и все громче становился треск пожара, заглушая крики. Матросы к бою на земле не приучены, даже миноносец над головами не проложит им дорогу достаточно быстро. Тут и так еле успеешь добежать… бежать! Великий Лес, ну конечно же!
— Полковник, подождите!
— Что еще… — Кард осекся, когда я бросила к его ногам плащ, дрыгнула ногами — левая туфля слетела, на вторую пришлось потратить еще мгновение — и одним решительным движением сдернула брюки. Мичман Итон издал какой-то сдавленно-писклявый звук и попятился назад — вид у него был настолько потрясенный, что на миг я почти поверила, что стянула заодно и панталоны.
— Первой буду я, сэр. По-бе-гу!
Секунду Кард непонимающе смотрел на меня — затем до него дошло.
— Хорошо, инспектор. И — удачи!
Отвечать я не стала. Времени не осталось совсем, напрочь, упражнения «для прогрева мышц» я проделала по дороге к калитке. Грубо, неизящно, второпях, увидь такое наставник, он бы с истинно эльфийской невозмутимостью сравнил меня с беременной коровой, пьяным от ягод медведем и даже с человеком, а затем торжественно изгнал с поляны на неделю минимум. Но сейчас — толчок левой, взлетаем вверх, правой от верхней перекладины калитки, летим-летим-летим — экзамен у меня будут принимать пули — ПОБЕЖАЛИ!
На самом делеюйине— не такое уж сложное искусство, каким выглядит со стороны, действительно важных условий в нем всего два. Во-первых, надо стараться, чтобы повороты были по-настоящему хаотичны: как только стрелок уловит ритм движений, он быстро поставит в забеге точку. Мой способ один из самых простых: гномская «песнь Регнвальда», пожалуй, самое известное произведение на квиддике — даже для гномов 17-сложная строфа оказалась чересчур сложной. А во-вторых, надо бежать очень-очень быстро.
Доски заборов, стены домов, деревья и кусты слились для меня в один размазанный красно-желто-бело-зеленый фон. Силуэт? Вскидывает ружье? Нет, да и неважно. Выстрелов я не слышу, кровь грохочет в висках, словно поезд в туннеле. Бочка-забор-ветка-обратно-на-землю. Мчаться как ветер? Ха, мы в Лесу обгоняем ветер!
И все же я едва не опоздала.
Огонь уже растекся по всей северной стене храма, длинные языки тянулись через кромку крыши, жадно вылизывая черепицу. Но каменный фасад стоял…
…как и подпертые двумя бревнами двери, сотрясаемые отчаянными ударами.
Первое бревно я сдернула сама, еле успев отскочить, когда оно гулко шлепнулась на землю. Но второе было толще, массивней, я тянула изо всех сил, но не могла сдвинуть даже на жалкий дюйм…
…пока в него не уперлись сразу полдюжины рук, а еще одна пара не схватила меня поперек, оттаскивая прочь.
— Назад! Убью! — выкрикнул Кард и два раза пальнул в воздух. — Все назад!
В первый миг я решила, что полковник рехнулся. Вместо того, чтобы выпустить людей из огненной ловушки, он ворвался туда с двумя матросами, крича и размахивая револьвером. И лишь парой секунд поняла, что Кард совершенно прав — не заставь он обезумевших от близости жуткой смерти людей отхлынуть назад, они бы сразу забили своими телами единственный путь к спасению.
* * *
— Ваши штаны, мисс.
— Что? — я непонимающе уставилась на успешно достигшего новых высот в стеснительном краснении мичмана Итона, вздохнула и забрала упомянутый предмет у него из рук. Надевать их не хотелось, легкий ветерок приятно холодил ноющие мышцы голени — в итоге, не придумав ничего лучшего, я повесила штаны на шею, завязав узлом, как очень экзотический шарф. И почти сразу же кто-то требовательно дернул за одну из штанин, заставив меня пошатнуться.
— Мисс, а почему ваши ухи такие длинные? — подозрительно осведомилась девчушка лет восьми. Ситцевое платьице, как и лицо ребенка, изрядно перепачкалось в саже, левая косичка расплелась, но глубокой синеве глаз могли бы позавидовать многие из моих сородичей.
118 
