ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Долгий путь к счастью

Очень интересно >>>>>

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>




  64  

– А почему сейчас – время бухгалтеров? – спросила девочка.

«Дура, – подумал Кактус. – Потому что я это только что придумал».

– Странно, – произнес он, глядя на нее с недоверием. – Мне казалось, вы это понимаете. А чье сейчас время, как не ваше? Только бухгалтеры знают, что такое двойная запись. Сейчас нет ни зла, ни добра, а есть только дебет и кредит. Актив и пассив. Допустим, сейчас очень много нытья в прессе, в журналах... Я иногда читаю, из любопытства – везде одно и то же: «Ах, в стране ничего не происходит...» Типа, нулевые годы были пустые, бессмысленные... А это были годы торжества бухгалтеров! Скажите, вы хорошо провели нулевые годы?

– Неплохо, – сказала Людмила. – Не на что жаловаться.

– Вот видите. Потому что вы – бухгалтер. Вы считать умеете. И не просто складывать, а по принципу двойной записи. Времена однозначных оценок, черного и белого, зла и добра, закончились. У каждого свои понятия. Про зло, про добро, про любовь и ненависть. Записываешь по дебету черное, а по кредиту выходит белое. Записываешь в пассиве невесту друга, а в активе наблюдаешь красивую сильную женщину...

Девочка выпрямилась.

– О боже. Вы про меня?

– А кто тут есть, кроме вас? Вот здесь, – Кактус поднес палец ко лбу, – вы у меня записаны дважды. В пассиве, как невеста друга, и в активе – как интересная женщина. К сожалению.

– Почему «к сожалению»?

– Потому что вы чужая женщина.

Она усмехнулась.

Им всем нравится быть чьими-то женщинами. Они терпеть не могут одиночества. Они не хотят свободы. Скажи ей: «Ты чужая», и она станет твоя.

– А вас это останавливает, – утвердительно произнесла она.

– Почти всегда.

– Мне почему-то кажется, что насчет женщин вы большой специалист.

– Нет. Как всякий нормальный мужчина, я женщин не понимаю. И боюсь. Но использую, да.

– Почему вы не женаты?

– Поэтому и не женат. Боюсь и не понимаю, как тут жениться?

Девочка тряхнула легкими волосами, рассмеялась.

– Какой вы наглый, оказывается. Я ведь не дура, Кирилл. И к тому же бухгалтер. Вы, Кирилл, всё про всех понимаете и никого не боитесь. А мне просто по ушам ездите. Интересничаете.

Кактус сокрушенно вздохнул.

– Угадали. Но я ж самец. Хвост распускается сам собой, рефлекторно. Не могу удержаться. Знаю, что имею дело с чужой женщиной, с невестой товарища, и всё равно... Ну да. Сволочь я, признаю. Простите меня.

– А если я Борису скажу?

– Тогда Борис побьет меня. Рыло начистит. И будет прав.

Кактус отъел от куска торта, взмахнул ложечкой, добавил:

– Или я его побью.

Девочка расслабленно засмеялась.

– Вы? Бориса?

– Да. Два мужика подерутся из-за женщины – ничего особенного.

– У вас нет шансов.

– Это у него нет шансов, дорогая Люда, – печально ответил Кактус. – Он всего лишь накачанный мальчик. Он ходил в начальную школу, а я уже первую коллекцию ушей собрал. Впоследствии утратил – зато собрал вторую, еще лучше первой. Люди специально приезжали посмотреть. У меня знаете, какие экземпляры были? У меня было ухо заместителя министра путей сообщения! И референта администрации президента Российской Федерации! И одного губернатора. Я уж не говорю про депутатов Государственной Думы... Только это между нами, Люда, – Кактус подмигнул и захихикал. – Пусть это будет нашей маленькой тайной... А вы говорите: «Почему не женился». Потому что жил бестолково, одним днем... Как все гусары. Сегодня пьяный, завтра мертвый. А если не мертвый, то опять пьяный. Или удолбанный. И так десять лет. Нашему Борису сколько – тридцать? В этом возрасте я только высыпаться начал и жрать по-человечески. То есть – каждый день. А до этого – проснулся, кофе с сигаретой – и вперед. По трое суток из машины не вылезал. Тут – перетерли, там – побазарили. То бегаешь за кем-нибудь, то за тобой бегают...

– Ага, – сказала девочка. – Понятно. Передо мной типичный мужчина девяностых.

– К черту эти девяностые, – решительно возразил Кактус. – Никогда я их не любил, девяностые. Времена хаоса. Терпеть не могу хаос. Самые лучшие времена были – две тыщи третий, четвертый, пятый. Денег занес кому надо – и делай что хочешь. В стране порядок, вертикаль власти, никаких бандитов, все вопросы – в соответствии с действующим законодательством...

– А уши? – напомнила девочка.

– Какие уши, бог с вами, Люда. Зачем мне уши, если вся Москва знает, что у меня коллекция? Ну, не вся Москва, конечно... Но жить было легко. Я, кстати, именно в две тыщи пятом хотел жениться. Нашел свою, единственную... Она была, как вы. Маленькая, тоненькая, веселая. Море секса и обаяния. Такие же руки, и взгляд, и шея... Создана для радости и счастья. Умница. Чуткая, упрямая... Я ее любил.

  64