123 
Планета разрасталась за кормой. Вначале — переливчатой искрой, потом — алмазно-золотым полумесяцем, и в самом конце — занимающим полнеба диском, драгоценной игрушкой небес. Должно быть, таким видели Габриэль первые исследователи с борта лифтоносца, вышедшего на экваториальную орбиту, прежде чем сбросить уже ненужный груз маршевого стелларатора и опустить ТФ-модуль на поверхность. Пространство не слишком привлекало директоров Службы, и, проделав не столь уж долгий по космическим меркам путь, я готов был с ними согласиться — в космосе нет ничего интересного. Хотя полноценная спутниковая оболочка Габриэлю не помешала бы… впрочем, население домена не слишком велико, чтобы оправдать расходы на ее создание.
Думаю, это и помогло нам вернуться незамеченными. «Комета» легла на временную орбиту, чтобы мы успели подготовиться к спуску, богмашина, потеряв след ТФ-распада, самым неестественным образом зависла над планетой в двух тысячах километров над поверхностью… а со стационарных спутников так и не поступило ни единого запроса в наш адрес.
Катерина Новицкая хотела немедленно сообщить на поверхность о нашем прибытии, но я отговорил ее. Меня насторожила странная тишина. Обычно через спутники протекала тоненькая, однако непрерывная струйка информации — данные с институтских полигонов в северном полушарии, навигационные координаты для коптеров, наконец, просто досужая болтовня пилотов, давно потерявших любопытство на стократ излетанных маршрутах… Сейчас — тишина. Только невнятно бубнили, рассеиваясь, мазерные лучи наземных ретрансляторов.
Половина камер вышла из строя, да и остальные не годились для того, чтобы с высокой орбиты различить мелкие детали поверхности, так что я не мог видеть, что творится в городе. Заметен был неестественно глубокий кратерок на месте лифт-станции, рядом — тень снесенного уже лагеря; над городом — расколотая взрывом стена. Остальное скрывала сизоватая дымка.
— Что будем делать? — спросила Новицкая, подключаясь параллельно к тем же камерам. За время рейса как-то само сложилось, что приказы начал отдавать я.
— Ибар была не права, — пробормотал я, думая о своем. — Необязательно контролировать то, чего не понимаешь. Достаточно — воспользоваться.
— Это что-то означает или вы просто бредите вслух? — осведомилась Катерина с привычной резкостью.
— Означает. — Я кивнул, на очередные полчаса убедив себя в правильности принятого решения. — Подождите, пока я свяжусь со спутником… и можем начинать спуск.
Новицкая не выдала бы своих чувств… но скулы ее предательски побледнели.
Через радиолинк я подключился к интелтронике сателлита; та подчинилась почти без сопротивления, стоило мне предъявить пароль. Пройти дальше, в локальные опсистемы, оказалось гораздо сложнее. Ещё не отвыкнув от характерного почерка Линды Тоомен, я столкнулся с наброшенной на ирреальность ловчей сетью, будто выплетенной мертвыми пальцами агентессы — или того, чьим заемным мастерством она пользовалась, если можно применить это слово к способности вовремя и к месту запускать обрывки исполняемого кода, вызывающие алгоритмы, основанные на более простых алгоритмах… и так до самого дна, до бинарного кода. Так или иначе, а многослойное программирование несет на себе отпечатки пальцев игрока.
И с этим противником мне уже доводилось сталкиваться. Обходя ловушки, не оставляя следов, пуще всего — не прибегая к разрушительным, с головой выдающим чужака паролям и кодам, я нащупывал те редкие нити управления, которые только и требовались мне, чтобы не просто завершить задуманное, но — выжить при этом.
Это был дурацкий план. Слишком сложный. Но другого у меня не было на примете.
Кроме того, замысловатая конструкция покоилась на очень устойчивом фундаменте: человеческое внимание, как ни крути, ограниченно. Даже напустив в лос мириады вирусов-джиннов, даже раскатав поле рассудка в тонкий блин, невозможно уследить за всем, что творится на планете.
Если враг заметит, что я делаю, прежде чем менять что-либо, будет уже поздно — наши останки сгорят в пламени призрачных крыльев. Разбитая на самонаводящиеся пакеты, команда ушла в сеть. Кости брошены, Рубикон перейден, карты сданы — поздно, в общем, метаться.
— Госпожа Новицкая, — с формальной вежливостью обратился я к своей невольной сообщнице. — Приготовьтесь. Сейчас будет жарко.
123 
