Последние отзывы

  113  

– Их нет, – отозвался дружинник. Из-под шлема на его побелевшее лицо скатывались крупные капли пота. – Их нет в этом лесу до самого окоема.

Тауторикс нахмурился. Эврил был не самым сильным из бхаалейнских провидцев-наймитов. Но лучшего у него в отряде не случилось.

– Не нравится мне это, – пробасил стоявший неподалеку Уолле. – По тому, что поведал тот хромой трус, и по словам лазутчиков, так и так выходит, что до лагеря не больше пяти тысяч шагов, а скорей – четыре-три будет. И чтобы лихие людишки за три тысячи дозорных не поставили – неслыханное это дело. Неслыханное и невиданное.

– Может, – насмешливо предположил один из младших дружинников, – они там все умом тронулись? Оттого и речи дурные ведут. На наших демонов тоже, бывает, как найдет, как понесет ерунду молоть – только холодную тряпку на лоб, и отлеживаться.

– Может, может… – Тауторикс яростно стиснул поводья. – А может, надеются на что-то.

– На что? – вскинулся молодой дружинник. – На шиевы громобои?

– Может, и на них, – вздохнул воевода. – Иль на что другое. Ладно. – Он приподнялся и, возвыся голос, скомандовал: – Вперед!

Они проскакали почти две тысячи, прежде чем Эврил поднял коня на дыбы.

– За этим поворотом, – выдохнул он, – четверо.

– Фаулей! – не оборачиваясь, позвал воевода. – Твоя очередь.

Дружинник кивнул и, соскочив с коня, исчез в лесу.

Несколько минут спустя из-за поворота донеслись заливистые трели сойта. Воевода поморщился – он-то помнил, что в здешнем лесу сойтов отродясь не водилось.

– Что, они прямо так и стояли посреди дороги? – недоверчиво спросил Тауторикс, глядя на распростертые тела.

– Мне что – делать было нечего, как таскать их? – удивился Фаулей. – Как стояли, так и лежат, двое на дороге и двое около костерка.

– А котелок-то над ним не пустой, – втянув ноздрями воздух, заметил один из дружинников.

– Ох, не нравится мне это, – снова повторил Тауторикс. – Лихой народишко умом, конечно, обделен, коли против Серебряного закона идти удумал, но не такие ж они убогие!

– Может, это у них уловка была такая? – несмело предположил кто-то из дружинников. – Мы, мол, мирные путники, сидим, едим.

– Ох, не нравится… – в третий раз повторил воевода, вглядываясь в предмет, валяющийся на дороге рядом с одним из разбойников. Тускло отблескивающая штука хоть и не походила на виданные им до сих пор громобойные палки, но сходилась с ними своим чужеродным уродством.

Он легким движением послал вороного вперед. Шаг, второй, третий…

Сноп огня и дыма вырвался из-под дорожной пыли под правым передним копытом. Падая, конь дико заржал – и, словно в ответ, из-за деревьев донеслись злые, тревожные крики.

– Вперед! – взревел Тауторикс, пытаясь высвободить застрявшую под умирающим вороным ногу. – Не дайте им уйти!

Один из дружинников, решив, очевидно, что колдовские ловушки стоят только на дороге, послал коня в галоп обочиной – первый взрыв полыхнул под задними копытами, конь грохнулся набок, и второй взрыв разорвал дружинника пополам.

– Вперед! – прохрипел воевода, уже понимая, что это бесполезно, что отступники не разбегутся, едва завидев блеск дружинных клинков, заслышав топот боевых коней.

– Я их чую! – крикнул один из дружинников, Кромли, обладавший кузнечным даром. – Металл в земле!

– Где? – заозирался огневик Салах.

– Вон там! – прокричал кузнец, тыча рукой. – Чуть присыпано песком!

Песок под взглядом огневика зашипел, растекаясь стеклянной лавой, – и дорога снова вздыбилась огнем и дымом.

– Эврил, да что же ты медлишь! – взвыл Тауторикс. Он нутром чуял, что вот сейчас станет поздно, сейчас выбегут из леса разбойники, замелькают огоньки на концах громобойных палок… и даже Салах никого не спасет, потому что не по его силе выставлять пламенный щит такой крепости.

– Сей… час… – выдавил провидец, обмякая в седле.

Самый миг единения Тауторикс, как всегда, пропустил. Он много лет служил Бхаалейну – сначала простым дружинником, потом десятником, потом воеводой, – он повидал множество сражений, но никогда не мог уловить того момента, когда боевой отряд сливается в единое целое, ведомое общим знанием. И тем более никогда он не переживал этого чуда сам. Незримый для вражеских провидцев, не раз заходивший в тыл ничего не подозревающим чародейным дозорам, он и благами мысленного соединения не мог воспользоваться отродясь.

Взгляд Кромли пробегал по дороге, как петляющий по лесу заяц, и вослед ему будто бежал Черный волк ночи, от чьей поступи сама земля всплескивалась и горела. По мере того как углублялось единение, Эврил приходил в себя. Он чуть повернул голову – и Салах, воздев руку, прикрыл отряд огневым щитом за миг до того, как впереди, справа от дороги, замелькали с громким треском неяркие вспышки. В воздухе заплясали, сгорая, пламенные черты.

  113