ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  157  

– Ни хрена себе! – Малов, судя по всему, попытался представить себе десятиметрового летающего крокодила.

– Может, конечно, нам просто лапшу на уши навешали… – признал Окан. – Всяких охотничьих баек, типа «во-от такой боковой плавник!». Но, с другой стороны, река-то – Драконья. А если вспомнить давешнюю зверюгу, на которой отбыл наш зеленый друг…

– Не говори, мля. – Дмитрий наставил ствол пулемета на маячившие впереди заросли. – Я, мля, как-то раз был на медвежьей охоте. Век не забуду. Зверюга живучая по самое не балуйся. Из кустов на тебя навалится – хрен ты ее одной очередью положишь, даже из моей дуры.

– Вот я и говорю, – кивнул Окан. – Гранатомет – самое то.

– Мля, – подытожил Малов. Некоторое время они молча шли рядом.

– Не нравится мне этот лес, – неожиданно сказал Окан. – Какой-то он… неестественный.

– Да ну? – Малов с подозрением уставился на ближайшее дерево. – А че в нем не так? Лес как лес. Зеленый, мля.

– Вот-вот. – Окан повел носом, словно бы принюхиваясь к чему-то. – Такой зеленый… точь-в-точь скверик у горкома, в котором к приезду начальства каждый листик подкрасили… а все остальное французским шампунем помыли.

– Ну, ты, мля, сравнил! – недоверчиво усмехнулся Малов. – То, млин, скверик чахлый, а то целый лес.

– Я же не говорю, что тут каждое деревце вымыли, – пояснил Алекс. – А вот, например, удобрение какое-нибудь с ковра-самолета распылить…

– Ну, ты, Студент, как загнешь, так загнешь.

– Или, допустим, воздействовать каким-нибудь излучением, – продолжил Окан. – Стимулирующим.

– Че?!

– Жаль, счетчика Гейгера нам не положено, – лицемерно вздохнул Алекс, позабавленный расстройством товарища. – Замерить бы местный фон…

– Эй, так тут че, радиация может быть? – вскинулся Малов. – Типа как после ядерной бомбы? Мля, мы так не договаривались! У нас в соседнем доме был один, все норовил внутренности в толчок выхаркать. Тоже, мля, в армии дозу схватил, на этом… Тоцком полигоне.

– Вообще-то на такие вещи научники должны были в первую очередь внимание обращать, – заметил Алекс. – Не настолько же они идиоты… или настолько?

– Не, ну пусть тогда скафандры специальные выдадут, – продолжал волноваться Малов. – Эти… просвинцованные.

– Спецтрусы тебе выдадут… просвинцованные, – не выдержав, улыбнулся Окан. – Чтобы самый твой ценный для Родины орган защитить.

– Мля, Студент, я же серьезно!

– Я, – Окан посерьезнел, – тоже.

– Тогда какого…

– Мне просто не нравится этот лес, Дима, – признался Алекс. – Сильно не нравится. И я очень жалею, что с нами сейчас нет старшины.

– Сидоренко? – переспросил Малов. – А на кой он нам сдался?

– Наш дорогой старшина, – отозвался Окан, – за свои многочисленные «командировки» в Кампучию и всякие другие Никарагуа сумел выработать у себя исключительной силы экстрасенсорное восприятие. То, которое он сам именует «жопным чувством». Вот именно его мне сейчас и не хватает.

– Мля, Студент, от твоих разговоров и у меня кошки на душе скрести начали, – пожаловался Малов. – И затылок зудит, будто его кто-то гляделками буравит на манер Стаханова.

– Самовнушение – великая вещь, – прошептал себе под нос Алекс, глядя на открывшуюся перед ними залитую солнцем поляну. – Если только это… не что-то иное.


* * *


– Это ши, вне всякого сомнения. – От прыганья по веткам Филандеваль, Летящий-как-птица, слегка запыхался. В молодые годы, лет сто тому назад, имя подходило ему куда больше, но годы уходят, а прозвания не переменить. Еще десять-пятнадцать весен, и он уже не сможет обходить дозором рубежи пущи, а станет восседать вместе со старейшинами в Круге совета. – Их речь не похожа ни на один из говоров Эвейна, ни на один из языков соседних земель. Даже на орочий.

– С каких это пор ты стал великим знатоком наречий Серебряной? – Скользящий-среди-стволов, представлявшийся Эгилю Торню Эдарисом, свесил ноги с ветки, но спрыгивать на землю не спешил.

Филандевалю он был почти ровесником, но Та, кто приносит судьбы, оказалась к нему благосклонней. И рука его крепче, и взор – яснее, и язык – острей. Оттого небольшой отряд дозорных вел он, а не единственный равный ему старшинством.

– А их одежда? Предметы, что они несут? Разве ты видел когда-нибудь подобное?

– Я не претендую на то, что видел все сотворенное под светом Благословляющей, – задумчиво глядя вслед уходящим ши, отозвался Скользящий. – Но я никогда не видывал ничего схожего. И я не понимаю их назначения. А когда в мой лес приносят вещи, назначения которых я не понимаю… не нравится мне все это.

  157