ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  67  

– Ну, в местных соснах это запросто.

– А чем этот коммивояжер изволит приторговывать? – поинтересовался Ржевский.

– А ху его ноуз? – пожал плечами Перовский. – Стекляшками какими-то. Я не интересовался.

– Товарищ полковник, а что это вы такое интересное читаете? – спросил Мушни, жадно глядя на потертую книжицу. – Так читаете, прямо глаз не оторвете.

– Полностью это называется, – полковник заглянул на титульный лист. – «Обычаи и быт древних славян». Пятьдесят второго года издания.

– Это где же вы такой раритет откопали? – спросил Кареев. – Небось снабженец этот ваш расстарался?

– Либин достал, – подтвердил Вяземский. – А что?

– Да нет, ничего, – хмыкнул Кареев. – Только когда увидите его в следующий раз, передайте… Хотя нет, ничего не говорите, я ему сам скажу. Все.

– Нет уж, товарищи, давайте лучше про Олимпиаду! – влез неугомонный Ржевский.

– Олимпиада еще и не начиналась, – напомнил Вяземский. – И, судя по тому, как мы здесь застряли, она кончиться успеет, прежде чем нас отсюда выведут.

Полог палатки отлетел в сторону, и внутрь ворвался встрепанный, дико озирающийся ординарец начштаба группировки.

– Товарищ полковник! – облегченно выдохнул он, увидев Вяземского. – Вас срочно в штаб. И… – Он кивнул в сторону Перовского. – Вас, товарищ капитан, тоже.

– А что случилось? – недовольно поинтересовался Перовский, без спешки поднимаясь.

– На машину старшего лейтенанта Викентьева напали местные, – ответил ординарец. – Ночью. В живых остался… один человек. Его подобрал вертолет – отправились на поиски вдоль дороги, когда стало ясно, что на месте встречи БТР не появится.

Офицеры переглянулись. И среди них не было ни одного, кто не вспомнил бы о двух машинах с такими же, как они, красноармейцами, катившими по внезапно ставшей враждебной земле.

– Вот же… Бубенчиков… агитатор… – пробормотал кто-то.

Ни один из собравшихся потом не признавался, что это ляпнул именно он, но по тому, как все без исключения, даже ординарец, отводили глаза, становилось понятно, что мысль эта пришла в голову всем одновременно и, возможно, никто и не озвучивал ее – она сама заставила колебаться жаркий летний воздух.


* * *


Лева Шойфет маялся бездельем. После того как он передал штабному писарю для перепечатки плоды своих двухчасовых трудов – при этом внутренне содрогнувшись от мысли, сколько ошибок может наделать это рыжее вихрастое существо в тексте, представляющем для него бессвязный набор букв, – Бубенчиков моментально потерял к переводчику всякий интерес и резво умчался в свою палатку «планировать дальнейшие действия», как заявил он сам. Точнее, предаваться мечтам о грядущих успехах, подумал Лева. Его самого частенько ловили на подобном «моральном онанизме», как презрительно именовал сие занятие дед.

Кобзев же, как объяснили Леве в штабе, с утра отбыл на Большую землю, а поскольку больше никто в группировке в услугах переводчика пока не нуждался, то он мог считать себя «условно свободным» – до очередного распоряжения.

И теперь Лева бездумно бродил между палаток и сборных домиков, поминутно рискуя быть сбитым с ног неторопливо бегающими по своим многочисленным делам солдатами.

– …эдилайне коллиу…

Сначала Лева решил, что ему просто почудилось. В конце концов, если долго и напряженно думать о какой-то теме почти неделю подряд, неудивительно, что звуки чужой речи начнут чудиться в… и тут Лева замер.

Сразу за штабелем ящиков, чуть ли не обнявшись, сидели пленный купец и снабженец Вяземского, Аркадий Наумович, и о чем-то ожесточенно спорили. Сопровождающий пленного десантник стоял чуть поодаль, закинув автомат за спину, и время от времени широко зевал.

До Левы даже долетали отдельные фразы:

– …а фари мавия каарна…

– …ну да, щас, я сам по двадцать пять целковых…

– …лики но-рани ха…

– …а я тебе говорю, слушай сюда…

Наконец договаривающиеся стороны, по-видимому, пришли к какому-то соглашению, потому что Аркадий Наумович вскочил, отряхнул землю с брюк и резво понесся к складским палаткам.

Пробегая мимо Левы, он зачем-то сунул ему под нос кулак – впечатляющий как размерами, так и волосатостью – и прокричав: «Вот он где у меня!», помчался было дальше.

– Аркадий Наумович, – запоздало крикнул ему вслед Лева, – может, мне попросить, чтобы вас тоже в переводчики записали?

Он почти не надеялся, что Аркаша услышит его, но тот услышал. И затормозил – что, учитывая его массу и набранную к тому моменту скорость, было зрелищем грандиозным до судорог.

  67