– Мое имя, – медленно и внятно проговорил посланник Бхаалейна, – Терован ит-Рахтаварин ат-Бхаалейн.
Староста от изумления раскрыл рот. Надо же было так промахнуться! Верно, по сердцу пришлось ему предложение чужинцев, раз родного сына и верного наследника отправил с ними разговор вести.
– Мой господин, – ответил толмач, прошептав что-то купцу, – воевода Степан ит-Кирей из рода Кобзевых, посланник великой державы, называемой «Союз Советских Социалистических Республик».
Загадочные слова веско пали в тишину.
– По какую сторону стоячих камней находится твоя держава? – спросил наследник Терован, требовательно вглядываясь в лица купца-посланника и толмача. Лейв промедлил с ответом.
– По ту, которой в вашем мире нет, – проговорил он наконец.
– Значит, вы – ши, – заключил наследник.
Дружинники за его спиной напряглись. Староста хотел было шарахнуться, но вспомнил, что рядом стоят чужестранные дружинники, чью страшную волшбу он уже имел несчастье лицезреть. Не стоит оскорблять могущественных демонов.
– Если так вы зовете пришельцев из стоячих камней, – ответил толмач, – то да. Друид, от которого я научился вашему языку, тоже употребил это слово.
– Не тот ли друид, чье имя Тауринкс? – переспросил Терован.
– Тауринкс ит-Эйтелин. – Толмач кивнул и снова нашептал что-то своему господину. Тот зашипел в ответ.
– Хорошо, что вы не стали отпираться, – насмешливо произнес наследник, подходя ближе.
Староста Тоур не мог не заметить, насколько жалкими кажутся посланники-ши рядом с владетельским сыном. Дело было даже не в странных куртках грязного цвета – старший, Степан, расцветил свою таким количеством золотых украшений, что придворному под стать, а не купцу. Просто в Тероване, да и в его дружинниках, ощущалась некая душевная сила – возможно, то был отсвет присущего им колдовского дара. И лишенные его ши казались по контрасту пустыми и слабыми. А может, дело было в том, что каждый из дружинников привык чувствовать за спиной свое войско, а за ним – владетельскую силу, а за ней – могущество Серебряной империи. Пришельцы же не могли надеяться ни на что подобное – ибо кто слыхал о державах среди не знающих Серебряного закона?
– Иначе о договоре между нами не могло бы идти и речи, – продолжил наследник. – Так чего вы хотите, ши?
Лейв торопливо передал его слова своему господину, и тот недоуменно воззрился на Терована.
– Мы хотим торговать с вами, – перевел толмач его ответ. – А еще – через вас связаться с вашим императором.
Странный оборот «связаться» удивил Тоура, но староста сообразил, что демоны не намерены заковывать владыку Эвейна в кандалы.
– Мы можем торговать с ши, – раздумчиво произнес наследник. – В этом нет бесчестья. Так делалось… в годы Конне Доброго и в годы Лориса Корабельника тож. Но кто сказал вам, что император захочет говорить с чужинцами?
– Разве при его дворе нет посланцев иных держав? – вежливо полюбопытствовал старший демон. Наследник расхохотался.
– Верно, вы и впрямь ничего не знаете об Эвейне Серебряном! – ответил он, отсмеявшись. – Иначе ведали бы, что во всем мире нет держав, кроме него!
Посланник и толмач воззрились на него с одинаковым удивлением на лицах.
– Но довольно, – проговорил Терован. – Не мне судить, каково будет решение императора. Возможно, среброрукий захочет побеседовать с вами или даже открыть вам путь в эвейнские земли. Но посылать ли ему весть и торговать ли с вами здесь – то пусть решает мой отец, владетель Бхаалейн.
– Тогда, простите, коун, зачем мы встретились здесь? – с натянутой улыбкой поинтересовался посланник.
– Я должен был решить, не ущемят ли чести нашего рода переговоры с вами, – безмятежно ответил наследник. – Мой отец встретится с вашими вожаками, демоны. Завтра в полдень, у ворот кирна Бхаалейн.
Он развернулся и легким шагом направился к своему коню.
– Мы даже не успели предложить ему дары, – пробурчал майор Кобзев в спину уходящему.
Лева покачал головой. Его тревожили дурные предчувствия.
– Не взял бы, – ответил он.
– Все берут, – убежденно проговорил Кобзев. – Даже наши берут.
– Этот не взял бы, – повторил Лева. – У него… принцип.
* * *
Это было одно из лучших полей во всем владении Дейга. Плодородная земля, не заболоченная и не каменистая, давала щедрые урожаи из года в год, невзирая на капризы небес. Была какая-то злая ирония в том, что именно ему предстояло стать местом будущей битвы.