63 
— Как Пол? Ему нравится в новой школе?
Брюс, посмотрев на Дорис с удивлением, заметил на ее лице отсутствующее выражение, словно она унеслась мыслями куда-то очень далеко и вопрос ее был просто данью вежливости.
— Я не хотел бы сейчас говорить о Поле.
— Ну, конечно, жизнь вашего сына — не моего ума дело! — в голосе Дорис бьло столько горечи и обиды… — Даже если Милдред и мать Пола, то она его не любит… Она просто не умеет любить…
А я умею и люблю! Ну почему мне так не везет с мужчинами по фамилии Кейпшоу?
— Послушайте, Дорис! Постарайтесь быть справедливой. Как я могу позволить ему привязаться к вам, если вы в любой момент можете исчезнуть навсегда, оставив его с занозой в сердце. Ему ведь нужна мать, а не подружка! — добавил он жестко.
— Ну, естественно, куда уж мне, я не подхожу ни по каким параметрам! Но неужели вы собираетесь рассказать мальчику историю его появления на свет. Пол же возненавидит женщину, подарившую ему жизнь. Зачем вам это?
Впервые Брюс избегал смотреть ей в глаза, однако вопрос, заданный им, поразил ее своей бестактностью:
— Почему у вас нет детей? Я наблюдал, как вы обращаетесь с этой малышкой, и понял, что вы их любите.
— Считаю, что от родов безвозвратно портится фигура, — заявила она с деланным легкомыслием, резко контрастировавшим с общей тональностью их разговора.
Но она понимала, что этот вопрос может перевести беседу в опасное русло. Ее ответ откровенно разозлил Брюса, и она сочла нужным смягчить его:
— Просто как-то не получалось!
Да, появление у нее в браке с Дейвом ребенка было бы равносильно непорочному зачатию.
— Я не имел возможности видеть Пола, когда он был совсем маленьким. Его мать прятала его от меня, набивая будущую цену.
— Как же вам везло на женщин!
Дорис сделала попытку встать, но он быстрым движением руки удержал ее на месте. На лице его появилось извиняющееся выражение, и она задумалась, что бы он мог поставить себе в вину в отношении ее, какие его мучили угрызения совести?
— Нет, Дорис, на женщин мне не везло, — просто сказал он.
Появившаяся на его губах улыбка была такой необыкновенной, что Дорис даже сощурилась, представив себе, каково тем, кого он решил пленить своим обаянием.
— Не заключить ли нам перемирие? — неожиданно предложил Брюс.
— С чего бы это? Что вы сделали такого, чтобы я вдруг изменила свое отношение к вам?
— А очень просто, мы смогли бы более приятно проводить время вместе.
Его низкий, интимно звучащий голос обволакивал Дорис, лишая воли. Она обреченно вздохнула — опять он нагло, в открытую заявляет на нее свои неизвестно откуда взявшиеся права. Но она не могла не признать, что оборону держать сможет недолго.
— Вы не раз давали мне понять, что для вас не существует такого понятия, как «чувства», поэтому, надеюсь, это наш последний разговор.
Но его пронзительный взгляд рушил внутри нее какие-то преграды, и поток нерастраченных чувств уже грозил вырваться на свободу.
Брюс легко опустился на колени рядом с креслом, в котором сидела Дорис.
— На меня удивительно подействовала сцена, когда вы держали на руках ребенка, а он искал вашу грудь. — Голос Брюса дрожал от возбуждения, глаза уперлись в полные, слегка колыхавшиеся груди Дорис, обтянутые тонкой тканью джемпера. — Я завидовал ему. Я хочу попробовать вас на вкус, почувствовать вашу реакцию на мои прикосновения…
— Не-ет!
Дорис попыталась его оттолкнуть, действуя скорее инстинктивно, боясь, что он может прочитать в ее глазах желание, ничуть не меньшее, чем его собственное.
Он обхватил ее и стал пригибать к себе, пока его лицо не оказалось между ее грудями. Дорис вскрикнула и запустила пальцы в его густые темные волосы. Теперь ею владела всего одна мысль — скорее бы он взял ее жаждущее любви тело. Она желала его прикосновений и ласк, несущих удовлетворение — она не сомневалась в этом — не только ему, но и ей.
— Дорис, ну скажи же, что ты меня хочешь! Я мечтаю услышать, как эти слова слетят с твоих сладких губ!
— Да, Брюс, я тебя хочу.
Она с трудом узнала собственный голос.
Из глубины его тела исторгся громкий триумфальный рык самца.
— Ты удивительная! С первого момента, как я увидел тебя, мне до боли захотелось обладать тобой, каждым дюймом твоего тела…
Он целовал ее полуоткрытый рот жестко и требовательно и говорил, говорил низким голосом. Дыхание его стало таким же частым, как у нее.
63 
