Особенно,... 
66 
— Может, вы успокоитесь, если я пообещаю во всеуслышание подтвердить вашу репутацию непревзойденного любовника?
— О нет! Кому нужны комплименты бывшей девственницы! Хотя, не могла бы ты все же объяснить, как, побывав замужем, ты ухитрилась ею остаться?
— Могу, — коротко согласилась Дорис. — Дейвид стал импотентом еще до нашего брака. Это было следствием его болезни.
— И ты об этом знала? Знала еще до?.. — тихо спросил Брюс.
— Конечно, Дейвид был откровенен со мной.
— Вот ведь старая эгоистичная сволочь!
Он произнес эти слова так, что голова Дорис вздернулась от возмущения.
— Какое вы имеете право… — начала она.
Он явно не слышал ничего, что она говорила, потому что был погружен в свои мысли.
— Зачем ты пошла на это? Зачем?
— Я его любила. Он был так добр ко мне, научил меня многому хорошему. Чувство благодарности к нему перевесило все остальное:
— Доктор рассказал мне, сколько тебе досталось. Это была непосильная ноша. Выходит, все ваши деньги ушли на лечение, не так ли?
Возможно, хоть теперь, понадеялась Дорис, до него дойдет, как он был не прав, считая ее любительницей легкой наживы, искательницей приключений, попросту шлюхой. Ей пришло в голову, как мерзко по сути своей слово «переспать». А ведь Брюс заявлял не раз, что она хочет «переспать» с ним, чтобы завладеть его чековой книжкой.
Между тем его самоирония затухала, а ярость набирала силу. Он, считавший себя крупным знатоком психологии, оказался одурачен маленькой девственницей.
— Ну какого черта ты мне не сказала обо всем раньше! — воскликнул он в сердцах.
— Не видела в этом какого-либо смысла! — парировала она. — Все равно вы не поверили бы ни одному моему слову. Вы же меня приговорили и распяли с первого момента нашей встречи.
— Будь ты проклята… ведь это ты заставила меня так думать о тебе!
— Мне просто не хотелось огорчать вас. По-моему, предполагать гадости обо мне доставляло вам какую-то извращенную радость. А может, вас возбуждают только потаскухи? С порядочными вам скучно, и вы теряете форму.
Дорис сыпала обвинения и домыслы как из рога изобилия. Он долго порывался вставить хоть одну фразу и, наконец, ему это удалось.
— И в качестве страшной мести собственного изготовления ты решила всучить мне свою невинность и теперь станешь болтать за чашкой кофе с подружками об еще одном старом дураке.
Ей не верилось, что Брюс способен мыслить так примитивно. Куда пропал его тонкий интеллект?
— Право похвастаться в компании очередной победой я оставляю за вами. Мне такое поведение несвойственно.
Голос Дорис был крайне холоден. Сейчас ей очень хотелось, чтобы как можно скорее Брюс ушел. Она не доверяла себе в его присутствии и в то же время не хотела бы вновь попасть под его влияние, поэтому предпринимала отчаянные попытки вывести его из равновесия.
— Я буду молчать и еще по одной причине. Мне было бы стыдно кому-нибудь признаться, что я разделила постель с вами.
И тут же подумала: хороша постель — пыльный коврик на полу!
Брюс никак внешне не реагировал на выпады Дорис. Но глаза его замерли на ее обнажившемся плече, когда она инстинктивным движением отбросила назад копну волос.
Наконец, словно выходя из спячки, Брюс медленно произнес:
— Думаю, мне лучше уйти.
— Отлично, — согласилась Дорис, ощущая, как он буквально отдирает свой взгляд от ее голого плеча.
Он никогда не простит меня, думала она, за то, что, по его понятиям, я оскорбила его, оставив в дураках. Что бы она ни чувствовала по отношению к Брюсу, их, увы, не связывало ничего, кроме того, что произошло на коврике. Да и он много раз говорил ей фактически то же — ему нужно было ее тело… и все!
Несчастная, отвергнутая женщина смотрела ему вслед, когда он выходил из комнаты.
9
Дорис старалась уверить себя, что не ждет возвращения Брюса. Она вспоминала разные истории, происходившие с ее подругами. Тогда она сурово распекала их за слабость, за то, что, будучи брошенными своими возлюбленными, они были готовы простить им все, лишь бы те вернулись. Это было время, когда она считала, что образцовыми следует считать отношения, связывающие ее с Дейвидом. Увы, жизненный опыт сделал ее более терпимой и более мудрой.
На теле Дорис еще были различимы следы любовной схватки с Брюсом, и ей приходила мысль, что пройдет время, они исчезнут, но то, где и как все это случилось, навсегда останется в памяти.
66 
