ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Прилив

Эта книга мне понравилась больше, чем первая. Очень чувственная. >>>>>

Мои дорогие мужчины

Ну, так. От Робертс сначала ждёшь, что это будет ВАУ, а потом понимаешь, что это всего лишь «пойдёт». Обычный роман... >>>>>

Звездочка светлая

Необычная, очень чувственная и очень добрая сказка >>>>>

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>




  79  

В этот раз в десятом блоке, как обычно, воняло перегаром, табаком, немытым телом, капустой и тем, что обычно производит кишечник после ее употребления. Грязные тарелки с остатками вышеупомянутого кушанья громоздились на столе и, кажется, никому не мешали. Надзирателей в блоке было человек пятнадцать. Треть из них уже находилась в бессознательном состоянии и либо храпела за столом (как вариант: под столом), либо бессвязно подвывала бодрому маршу-фокстроту, льющемуся из радиотарелки: «Прощай, дорогая, помаши мне платком, я поехал в Шпляндию! Тра-ля-ля, ах, тра-ля-ля, поехал в Шпляндию! Напишу тебе из полка, я поехал в Шпляндию, жди меня, вернусь с подарками!» Те, кто еще хоть что-то соображал, увлеченно глотали какую-то гадость из алюминиевых кружек. Не пили только двое: Франц и Густав. Эти отличались от остальных тем, что чистили ногти, любили вести философские разговоры и единственные во всем лагере могли сформулировать, чем же именно им нравится фашизм. В надсмотрщики они подались не от нищеты, а продуманно, по идейным соображениям. С заключенными тоже расправлялись по-научному, с выдумкой, изощренно. Сейчас эта парочка обсуждала проблему перенаселенности планеты и ждала, когда вскипит чайник, стоящий на примусе, чтобы заварить свой эрзац-кофе – отвратительный коричневый порошок с ароматом горящей помойки, неизвестный жителям Краснострании, но здесь, в условиях капиталистической диктатуры, считавшейся одним из достижений «прогресса». Гудрун, как всегда, изображала из себя образцовую хозяйку: поливала наоконные фикусы, произраставшие в маленьких круглых баночках из-под «Циклона-Б», поочередно сгоняла мух с каждого из трех портретов Щпицрутена, «украшавших» убогое помещение, и довольно хихикала, получая шлепок по заду то от одного надсмотрщика, то от другого. Вместо форменной фуражки на ее голове красовалась шляпка-клош, еще с утра принадлежавшая какой-то заключенной.

Марш-фокстрот сменился военной сводкой.

– Интересно, долго еще будет эта война? – спросил один из назирателей.

– Месяца четыре, не меньше, – с умным видом заверил его Франц.

– Шпицрутен обещает, что все закончится в пять недель!

– Говорю вам, не меньше четырех месяцев! Вспомните, что было в Империалистическую!

– Ну-у-у, приятель, ну ты загнул! Империалистическая война длилась несколько лет! Нет, такого нам больше надо!

– А такого больше и не будет. Это не начало века, в конце концов! Тогда у нас были только броневики, а теперь есть танки! И лучестрелы вместо винтовок! Не говоря уж об авиации.

– А мне вот интересно, – раздался голос из другого конца блока. – Из Фратрии нам кого-нибудь привезут или как?

– Для фратриатов есть лагеря и поближе… А тебе-то они зачем понадобились?

– Девки у них там красивые, говорят.

– Ха-ха, приятель, зачем тебе фратрийские девки? Смотри, вон как наша Гудрун вокруг тебя увивается!

– Эй, ты, попридержи-ка язык, придурок! Ни вокруг кого я не увиваюсь!

– Ладно, уж и пошутить-то нельзя… И потом, у меня есть глаза!

– Захлопни пасть, кому сказала?!

– Тихо-тихо, ребята! – вмешался Краслен. – Смотрите-ка, у вас уже чайник вскипел, пока вы тут ругаетесь!

– С Гудрун шутки плохи, – заметил толстый надсмотрщик, развлекавшийся напяливанием на нос складного пенсе, отнятого у шпляндского интеллигента («Мартышка и очки» – назвал его Кирпичников про себя). – Неплохие у меня стеклышки появились, а? Вылитый император, ха-ха!

– Я тоже обзавелся сегодня одной забавной вещицей! – заметил его сосед. – Членский билет компартии! Тот парень сегодня утром вцепился в нее как в тысячекроновый билет! Каких только шизоидов земля не таскает!

На стол между грязной тарелкой и кружкой с самогоном шлепнулась красная книжица. Немытые руки потянулись к ней. «Забавная вещица» пошла по кругу, вызывая хохот надзирателей. Один «остроумно» предлагал подтереться документом, другой хотел заставить хозяина съесть его, третий стремился объединить то и другое… Когда очередь дошла до Краслена, он развернул удостоверение и сразу же узнал по фото того гордого паренька, так похожего на себя. «Франтишек Конопка» – значилось в строках «Имя» и «Фамилия». Двадцать лет. В партии с восемнадцати.

– Здоровый пацан, – заметил Кирпичников. – Спортом, наверное, занимается. Фирма «Арендзее» таких ищет для своих экспериментов.

– Угадал, Зиммель, туда его и отправим, – сказал старший надзиратель. – Завтра же утром потопает к фармацевтам.

  79