— Санни, погоди!
Она продолжила движение, набирая скорость, и замедлила шаги только в конце аллеи, ведущей от заднего крыльца кухни.
Из двери выскочил Ник и резко затормозил прямо перед ней.
— Санни, забери-ка. — Протянул ей куртку. — Я не хотел тебя обидеть. Просто высказал свое мнение, указал на очевидное.
Она опять начала закипать.
— Очевидное что?
Рука его потянулась взъерошить волосы.
— Слушай, даже ты должна признать, что малость не подходишь под обычный стандарт, по которому оценивают кухонную прислугу в ресторанах.
Весь ее праведный гнев внезапно испарился, на место ему пришла усталость.
— К несчастью, я не подхожу ни под какой стандарт. — Она повернулась, чтобы уйти. Куда идти — неизвестно, но оставаться здесь?..
— Что ты стараешься доказать, Санни?
— Ничего. Ничего особенного. Разве нельзя просто устроиться на работу? Я стараюсь, как могу. А в ответ прошу только одного: принимать меня такой, какая я есть.
— Я уважаю твою работу. Знаю, что очень сложно начать делать то, к чему тебя совершенно не готовили. И я совсем не собирался тебя обижать. Разговор был о твоем мире, и я просто констатировал факт, что, как бы тяжело ты ни работала, но, глядя на тебя, никто не скажет, что ты родилась быть прислугой на кухне.
— Почему? Тебе ж это подходит. Почему же недостаточно хорошо для меня? Если я хорошо исполняю свои обязанности, почему же все равно выгляжу не на месте?
Он осмелился сделать шаг вперед, глядя на нее в упор. Она не отступила. Довольно отступлений, пронеслось у нее в голове.
— Потому что, — тихо ответил он, — ты можешь хоть пять лет проработать на моей кухне, но я буду смотреть в твои синие глаза, на нежные черты твоего лица и представлять тебя в изысканной гостиной разливающей чай.
— Но это воспитание, среда. Ничего не могу поделать со своей манерой речи или поведения. Нельзя только поэтому причислять меня к разряду снобов.
— Да я это и не имел в виду. Просто такое поведение не укладывается в рамки нынешней твоей жизни, вот о чем речь.
— Ну ладно. Но тут дело не в моем воспитании. — Она с трудом подыскивала нужные слова. — Просто… Я обнаружила, что работа в ресторане, пусть даже не только работа, а руководство рестораном — не для меня. Для тебя — да, это твое. Дело не в крови или воспитании, а в том, что вот тут. — Она стукнула кулачком в грудь. — Ты удивишься, но у вас с моим дедом много общего. Он всю жизнь объяснял мне, кто я и что я должна делать, как будто призвание передается по наследству. Ты вот смотришь на меня и тоже ждешь, что я буду жить так, как предопределено. Ни одного из вас не волнует, кто я на самом деле.
— Кто же ты?
Она раскинула руки в стороны. Злость на Ника прошла.
— Не знаю! Какого дьявола вы требуете от меня ответа о моем призвании и о том, что я из себя представляю, когда ни разу в жизни не позволяли мне побыть собой хоть немного?
Он улыбнулся, и она с трудом поборола искушение вцепиться ему ногтями в физиономию.
— Что? — вырвалось у нее. — Что тут смешного?
— Ты. Никогда не слышал от тебя бранных слов. Мне всегда казалось, что было бы забавно, если бы с тебя слетела твоя немыслимая холодность.
— Забавно?..
— Стой, я вовсе не собирался злить тебя с этой целью.
* * *
Она замерла.
Он придвинулся чуть ближе, его улыбка слегка поблекла.
— О чем ты?
— Неужели так важно, что мы думаем о тебе? Я, или твой дед, или еще кто? Какая тебе разница?
Она открыла рот, чтобы защитить свою точку зрения, и… не нашла слов. Вопрос хорош. Проклятие! Она любит деда, пусть он и невероятно ограничен кое в чем.
— Справедливо. — Его руки легли ей на плечи, притянули ее ближе. — А я? Какое значение имеет мое мнение?
Его прикосновение поколебало остатки ее самообладания, но она ничего не сделала, чтобы нарушить контакт. Попыталась смотреть в другую сторону, но его глаза притягивали ее взгляд к себе. Требовали честного ответа. Сопротивляться она не стала.
— Я правда не знаю. Но значение имеет. Я восхищаюсь тем, что ты делаешь и как здорово у тебя получается. Восхищаюсь и завидую. И еще вот что — тепло и близость между вами всеми, мне очень не хочется все это терять. Ваша семья мне нравится. И мне хочется, чтобы и я вам нравилась. Нравилась такой, какая есть сейчас. — В уголках ее рта родилась легкая улыбка. — Как бы чертовски нелепо не было данное зрелище!