30 
— И они принимали твои правила игры? — Ник смеялся, словно подобные правила для него были чем-то невиданным. Словно сделал открытие. — Какая предусмотрительность, — посмеиваясь, продолжил он. — Секс на высшем дипломатическом уровне.
Санни могла только пожать плечами.
— Я никогда не боялась, что меня будут преследовать. Всегда изначально ставила точки над i. Ни к чему ранить чувства других людей.
— О чем разговор! Никакой безответственности — сразу объявляем: сексом занимаемся только для развлечения.
Она насупилась.
— Я предельно честна и сейчас, что не говорит о какой-то бесчувственности. Обижать никого просто так мне не хочется. Но не хочется и излишне усложнять и запутывать жизнь — по-моему, это правильно.
Вместо ответа Ник склонился к ней, провел пальцем по щеке, поиграл белокурым локоном.
— И все же, почему ты оказалась нынче в моей постели? Я хорошо вписался в твою авантюру с бегством от Чендлеров? Это шанс немного усложнить жизнь перед возвращением в приличное общество? Уже утро, и тебе показалось, что я могу увидеть что-то там, где ничего такого не задумывалось? И ты пожалела, что сбилась с правильного пути?
Она дернулась, отшатнулась от его прикосновений, но глаз не опустила.
— Ты просишь от меня правды. Что ж, вот она: да. В некотором роде наша связь для меня действительно бунт против жизни по правилам.
Он словно не расслышал ее слов.
— И находясь здесь сегодня, ты на самом деле все серьезно запутываешь?
Санни помолчала, пытаясь найти правильный ответ.
— Должно быть, так. Отсюда и реакция соответствующая.
Его челюсть дрогнула, на виске вздулась крохотная жилка. Только по этим приметам она вдруг поняла, насколько он напряжен.
— Но ничего механического в наших с тобой отношениях не было, — поспешно добавила она. — Ты… не такой.
— Ты считаешь, что я могу создать для тебя дополнительные проблемы? Перевернуть твою жизнь, если захочешь меня бросить?
— Конечно, нет!
В мгновение ока она оказалась опрокинутой на спину, воздух рывком вышел из придавленной груди. Его лицо вплотную приблизилось к ее лицу, голос был похож на рычание.
— Откуда такая уверенность?
Страха не было. Только возбуждение, предвкушение. И никакого страха. Есть чему ужаснуться.
— Когда я вернусь домой, ты будешь жить, как жил, — задушенно протянула она. — Вспомни, разве не ты предупреждал, что брачные узы не для тебя? Я так понимаю, что то же самое относится и к любым долговременным отношениям.
— А если я изменю свое решение?
Ей такое даже в голову не приходило. Она открыла рот, но не нашлась, что сказать. Он яростно выдохнул.
— Тогда послушай. Если ты попросишь меня оставить тебя в покое, я так и сделаю. Если ты желаешь уйти домой и больше никаких дел со мной не иметь, пожалуйста.
— А если я не хочу, чтобы ты оставил меня в покое… по крайней мере сейчас… тогда что?
Его глаза широко раскрылись, и все ее тело подалось к нему навстречу.
— Тогда я скажу — забудь о правилах приличного общества и делай то, что хочется тебе. Ты всегда поступала так, как хотелось кому-то. Возможно, пришло время стать чуть эгоистичнее. Если все запутается, то так тому и быть. В реальной жизни иначе не бывает. — Он прижался сильнее, раздвинул коленом ее ноги. — И если сейчас тебе хочется меня, даже ненадолго, тогда, черт возьми, бери меня, Санни. Об остальном будем беспокоиться, когда такая необходимость возникнет.
Глава одиннадцатая
— Итак, во сколько он тебя подхватит? — Андреа аккуратно заправила выбившуюся белокурую прядь Санни под сетку для волос.
Санни сделала большие глаза.
— Что за выражения! Он вовсе меня не подхватит. В праздники мы работаем вместе. Это не свидание. Так же, как и не была свиданием наша работа на прошлой свадьбе.
Глаза Андреа лукаво блеснули.
— Сначала — нет, конечно, никто ничего и не говорит. — И всплеснула руками, видя, что Санни готова разразиться потоком возражений. — Да знаю. Просто очень приятно видеть вас двоих вместе.
— Кому приятно? — сухо спросила Санни. Смеясь, Андреа протянула ей фартук.
— Приятно всем, кто стоит достаточно далеко, чтобы не обжечься сыплющимися от вас искрами.
Санни весело мотнула головой, подняла руки, позволив Андреа завязывать на ней тесемки фартука. Пока та хлопотала с завязками, Санни размышляла, насколько поменялась ее жизнь за последние четыре недели. Она привыкла, что рядом постоянно парочка сестер Ника, еще несколько кузин, дюжина ребятишек, а также шум и гам, неразлучные с их компанией.
30 
