Особенно,... 
38 
Исправить. Джиллиан со вздохом оперлась на перила и окинула взглядом огни Касабланки. Он сказал, что не думает о том, чтобы все исправить, а лишь о своей работе. Но почему она в это не верила? Это так соответствовало стилю поведения этого человека. Но вот ее чувства к нему оказались абсолютно недоступны ее пониманию.
С момента их знакомства он притягивал и одновременно отталкивал ее. В его глазах порой возникало нечто такое, что наводило Джиллиан на мысль, что он способен проявлять доброту и сострадание. Именно так он смотрел на нее, именно таким казался ей на вершине Пирамиды магов. Мечтатель уживался в его душе с холодным реалистом. Казалось, невозможно соединить такие прямо противоположные стороны.
Все, что он делал, как себя вел, вызывало у нее чувство неловкости и тревогу. Она привыкла верить в правильно и неправильно, в добро и зло. И до того, как она повстречала этого человека, Джиллиан не задумывалась, что между этими двумя полюсами может скрываться множество разнообразных оттенков. И уж точно она и представить не могла, что ее может привлекать человек, живущий среди этих теней.
Но это был факт, не теория и не гипотеза, а именно факт, ее влекло к нему, она действительно доверяла ему. Джиллиан не могла отнести свои чувства в лабораторию, вскрыть их и провести анализ. Возможно, впервые в жизни она столкнулась с проблемой, которую нельзя было решить при помощи логики или экспериментов. И имя этой проблемы — Трейс О’Харли.
Она ревновала, и ревновала яростно, когда та женщина в клубе обнимала Трейса. Когда та что-то тихо и соблазнительно бормотала ему по-французски и касалась его своими руками, Джиллиан ужасно хотелось схватить ее за волосы и вырвать несколько покрытых лаком прядей. Это было так на нее не похоже. Или же она просто и не подозревала об этом.
Время от времени она ревновала Флинна, но как могла ревновать сестра брата, которого любили больше. И ее любовь к нему всегда была сильнее, чем зависть. В университете она чувствовала уколы зависти к девушкам с прямыми светлыми волосами и голубыми глазами. Но это было поверхностное чувство, лишенное страсти и глубины.
Ревность, которую она ощутила сегодня вечером, была сильной, и ее оказалось сложно контролировать. И это тоже было ей незнакомо. Она ревновала не к женщине с яркой внешностью и великолепным гибким телом, а к тому, как она обнимала Трейса и целовала его так, словно хотела съесть живьем.
И ему, похоже, это нравилось.
Джиллиан скрестила руки на груди и взглянула на редкие огни, все еще освещавшие город. Но еще сильнее ревности ее тревожило душевное смятение. И очевидно, и здесь всему виной Трейс О’Харли.
Она вздрогнула, услышав резкий скребущий звук спички о коробок, раздавшийся с соседнего балкона.
Он скрывался в тени. Похоже, темнота подходила ему наилучшим образом. Джиллиан подумала, как давно он стоит здесь, безмолвно наблюдая за ней.
— Я не знала, что ты здесь. — И не узнала бы, вдруг пришло ей в голову, не позволь он ей. — Я не могла заснуть. — Когда он не ответил, Джиллиан, нервно теребя пояс от халата, откашлялась. — Я думала, ты лег спать.
— Всему виной перемена часовых поясов.
— Думаю, да. — Она снова вцепилась в балконные перила, жалея, что все не так просто. — За последние несколько дней мы сменили несколько часовых поясов. Но мне казалось, ты уже привык к этому.
— Я люблю ночь. — И это было правдой, но все же Трейс вышел на балкон, потому что мысли о ней не давали ему сомкнуть глаз.
— Иногда я поднимаюсь на крышу своего дома, ведь только так в Нью-Йорке можно увидеть звезды. — Она взглянула на небо. — А в Ирландии надо всего лишь выйти на улицу. — Покачав головой, Джиллиан снова окинула взглядом ночной город. — Ты когда-нибудь скучаешь по дому?
Он затянулся сигаретой, и на мгновение его лицо осветил крошечный красный огонек.
— Я же сказал, что у меня нет дома.
Она подошла поближе к его стороне балкона.
— Только Канарские острова? И сколько человек способен продержаться на фруктах и рыбе?
— Довольно долго.
Несмотря на прохладу ночи, на нем были только шорты. Джиллиан ясно помнила ощущение дикого восторга, когда он прижимал ее к своему телу. И странную пустоту, когда он резко отталкивал ее от себя. Нет, эмоции совершенно невозможно проанализировать, но зато можно попытаться понять их причину.
— Интересно, от чего ты пытаешься убежать.
38 
