39 
— Наоборот, к чему я стремлюсь. — Трейс бросил окурок на улицу под балконом. — К роскошной жизни, милая. Свежее кокосовое молоко и полуобнаженные красавицы.
— Я не думаю, что ты сможешь так жить. Ты слишком много посвятил служению своей стране.
— Это так. — Он машинально потер шрам на груди. — А остаток жизни я хочу посвятить исключительно себе. — Ночной ветерок снова донес до него ее нежный запах.
— Знаешь, мистер Форрестер сказал мне, что если бы ты почаще следовал правилам, то уже давно возглавил бы МСБ. Он невероятно тобой гордился.
— Чарли привлек меня к этой работе. Он всему сам обучил меня. — Трейс беспокойно подвинулся к балконной ограде. — Ему хотелось думать, что он все сделал по высшему разряду.
— Думаю, здесь скрывалось нечто гораздо большее. Любовь и гордость не часто соседствуют друг с другом. — Джиллиан вспомнила о своем отце. — Можешь не сомневаться, что ему нравилось, кем ты был и что из тебя получилось. Я знаю, что ты любил его и что ты все это делаешь ради него, а не только из-за денег. Причины твоего поведения не должны меня интересовать, но это так. Трейс?
Трейс не хотел сейчас смотреть на нее в лунном свете, струящемся с неба, волнуясь от рассеянного в воздухе ее удивительного запаха. Он внимательно разглядывал улицу.
— Да?
— Я знаю, что с Флинном и Кейтлин все будет в порядке. И скоро они окажутся в безопасности, потому что ты здесь. — Джиллиан жалела, что не может протянуть руку и коснуться его. И одновременно радовалась этому. — И когда они вернутся ко мне, я никогда не смогу по-настоящему отблагодарить тебя. И потому я хочу, чтобы ты знал: что бы ни произошло, я благодарна тебе за все.
— Это моя работа, — пробормотал Трейс, стиснув зубы, потому что ее тихий, ласковый голос заставлял его забыть об этом. — Только не надо делать из меня рыцаря на белом коне, Джиллиан.
— Нет, конечно, ты не рыцарь, но мне кажется, что я начинаю тебя понимать, Трейс. — Она направилась в комнату. — Спокойной ночи. — И, не дожидаясь ответа, захлопнула дверь в полной тишине.
— Но как ты можешь требовать, чтобы я слонялась по магазинам и щелкала фотоаппаратом, словно обычная туристка?
Трейс подтащил Джиллиан к еще одной витрине.
— Потому что сегодня ты не более чем простая туристка. Прояви хоть капельку энтузиазма, ладно?
— Мои брат и племянница в заточении. Боюсь, что мне будет трудновато изобразить энтузиазм, разглядывая какие-то глиняные горшки.
— Аутентичное североафриканское искусство, — заметил Трейс.
— Мы лишь попусту теряем время, слоняясь по округе, вместо того чтобы заняться чем-нибудь полезным.
— Твои предложения? — Не повышая голоса, он продолжил двигаться вперед, крепко держа ее за руку. Навесы из полосатой ткани затеняли товар, разложенный на столиках, расставленных на улице. Здесь были изделия из кожи и кое-где поблескивал металл и пахло лошадьми. — Ты хочешь, чтобы я вломился туда, где держат твоего брата, размахивая пистолетами и сжимая в зубах нож?
Он умел выставить ее в нелепом свете. Джиллиан отмахнулась от него.
— По крайней мере, это лучше, чем покупать безделушки и фотографироваться.
— Во-первых, я не знаю, где они держат его. Сложно куда-то вломиться, пока не выяснишь точный адрес. Во-вторых, если я поступлю как персонаж из фильмов про гангстеров, то меня просто убьют, и твоему брату не поздоровится. Давай присядем. — Он облюбовал столик на тенистой террасе уютного маленького кафе. — Почему ты не расскажешь, что тебя беспокоит?
Джиллиан поправила солнечные очки.
— О, не знаю. Наверное, это каким-то образом связано с тем, что Флинна и Кейтлин похитили. Или же я просто встала не с той ноги.
— Сарказм тебе не идет. — Трейс заказал два кофе и вытянул ноги. — Вчера ты неплохо справилась со своей ролью.
Джиллиан уставилась на свои ладони. Солнечные лучи ярким светом вспыхивали на золотом браслете ее часов. В ожидании кофе она любовалась замысловатой игрой света.
— Я не могла уснуть. Я до утра глаз не сомкнула. Меня преследовало странное чувство, от которого было невозможно избавиться. Словно что-то происходило неправильно, непоправимо, и я могла опоздать все исправить. — Она взглянула на него, не сомневаясь, что возненавидит его, если он в ответ рассмеется.
— Ты многое пережила за последние несколько дней. — Его слова прозвучали просто и естественно, без жалости, которая непременно разозлила бы ее, и без грубостей, которые привели бы ее в негодование. — Наоборот, было бы странно, если бы ты спала как убитая.
39 
