41 
— Я разговариваю с девчонкой, Корделия. Иди подсуетись на кухне.
— Но…
— Иди, иди.
Изподлобья бросив виноватый взгляд на Меган, Коко удалилась.
— Мальчику скоро исполнится девять?
— Да, через пару месяцев. — Собравшись с духом, Меган приготовилась выслушать язвительные комментарии по поводу его происхождения.
Постучав пальцами по подлокотнику кресла, Коллин кивнула.
— Ладит с ребятами Сюзанны, так?
— Прекрасно. Они почти не разлучаются с тех пор, как мы сюда приехали. — Меган старалась не ежиться. — Ему здесь просто чудесно. И мне.
— Дюмон тебя беспокоит?
Меган моргнула.
— Простите?
— Не строй из себя дурочку, девочка, я спрашиваю: не докучает ли тебе это позорище рода человеческого?
Меган выпрямилась.
— Нет. Я не видела и не слышала ничего о Бакстере с тех пор, как родился Кевин.
— Значит, услышишь. — Коллин нахмурилась и наклонилась вперед. Хотела бы она понять эту Меган О’Райли. — Он наводил справки.
Пальцы Меган вцепились в бокал бренди.
— Я не понимаю.
— Сует всюду свой нос, задает вопросы. — Коллин нетерпеливо стукнула палкой.
— Как вы узнали?
— Держу нос по ветру относительно всего, что имеет отношение к семье. — Сверкая глазами, Коллин ожидала реакции на свои слова, но молчание было ей ответом. — Ты же переехала сюда, так? Твой сын был признан братом Алекса и Дженни — и Кристиана.
Желудок Меган внезапно обледенел, покрывшись тонкими, острыми льдинками.
— Это не имеет к нему никакого отношения.
— Подумай головой, девочка. Мужчины, подобные Дюмону, уверены, что весь мир вертится вокруг них. Он навострился в политику, а в этом цирке такие порядки, что достаточно нескольких правильных слов от тебя нужному репортеру и… — Идея была настолько захватывающей, что заставила Коллин улыбнуться. — Что ж, его дорога в Вашингтон не будет усыпана розами.
— Я вовсе не собираюсь обращаться к прессе и привлекать к Кевину внимание публики.
— Мудро. — Коллин сделала еще глоток. — Очень жаль, конечно, но мудро. Скажи мне, если он попытается что-нибудь предпринять. Поскандалю с ним с великим удовольствием.
— Я справлюсь сама.
Коллин приподняла седую бровь.
— Возможно, ты справишься.
— И почему я должен носить этот дурацкий галстук? — Кевин извивался, пока Меган пыталась завязать узел. Пальцы ее были холодными и негнущимися после разговора с Коллин.
— Потому что это праздничный ужин и ты должен выглядеть как подобает.
— Галстуки — это идиотизм. Уверен, Алексу не придется надевать этот дурацкий галстук.
— Я не знаю, что наденет Алекс, — ответила Меган, призывая на помощь последние остатки терпения, — но ты сделаешь так, как я тебе сказала.
Резкий тон, который мальчик так редко слышал от матери, заставил его прикусить нижнюю губу.
— Я люблю пиццу.
— Люби себе на здоровье, но не сейчас. Проклятье, Кевин, стой спокойно!
— Он меня душит.
— Я задушу тебя скорее. — Меган сдула попавшие ей в глаза волосы и затянула наконец узел. — Ну вот. Ты выглядишь очень симпатично.
— Я выгляжу как придурок.
— Прекрасно, ты выглядишь как придурок. А теперь обувай ботинки.
Кевин бросил хмурый взгляд на блестящие черные ботинки.
— Ненавижу их. Хочу свои кроссовки.
Не на шутку разозлившись, Меган наклонила голову, глядя ему прямо в глаза:
— Молодой человек, ты наденешь эти ботинки и впредь будешь внимательно следить за своим тоном. Иначе тебя ждут очень большие проблемы.
Решительным шагом Меган покинула комнату Кевина и направилась по коридору в свою. Схватив с комода расческу, она принялась ожесточенно трепать волосы. Ей тоже не хотелось идти на этот проклятый ужин. Аспирин, который она проглотила уже около часа назад, нисколько не уменьшил жуткую головную боль, буквально разрывавшую черепную коробку изнутри. И все-таки она обязана нацепить на себя праздничную улыбку и спуститься вниз, делая вид, что вовсе не напугана, не сердита и не обеспокоена известиями о Бакстере Дюмоне.
Возможно, Коллин и ошибается, задумалась Меган. В конце концов, прошло почти десять лет. С какой стати Бакстер заинтересовался ею и Кевином именно сейчас?
Потому что он хочет стать сенатором Соединенных Штатов. Меган закрыла глаза. Она же читает газеты, не так ли? Бакстер уже начал предвыборную кампанию. И его незаконнорожденный сын, никогда им не признанный, вряд ли будет соответствовать имиджу законопослушного, добропорядочного гражданина, которого он из себя разыгрывает.
41 
