Последние отзывы

  122  

«Был пожар, – говорил мне Шэй. – Но я не хочу об этом рассказывать».

– Простите…

– Да-да, вы уже извинились. Туалет в конце коридора.

Я ласково взял ее за руку, тоже местами покрытую шрамами.

– Грейс, эту весть… ее передал ваш брат.

Потрясенная услышанным, она попятилась назад.

– Вы знакомы с Шэем?

– Он должен увидеться с вами, Грейс. Он скоро умрет.

– Что он вам обо мне рассказывал?

– Совсем немного, – признался я. – Но у него нет других родственников, кроме вас.

– А о пожаре вам известно?

– Да. Его отправили в колонию за поджог.

– А что наш приемный отец погиб в этом пожаре, он вам говорил?

Настал мой черед удивляться. Архивы колонии для несовершеннолетних были закрыты, поэтому на суде я ничего не знал о криминальном прошлом Шэя. Когда всплыл пожар, я предположил, что его обвиняли в поджоге. Я и не подозревал, что приговор мог быть вынесен за непредумышленное – или даже умышленное – убийство. И уж теперь-то я понимал, почему Рената Леду может так люто ненавидеть Шэя.

Грейс не сводила с меня глаз.

– Он хочет увидеться со мной?

– Он, если честно, даже не знает, что я здесь.

Она отвернулась, но слишком поздно: я успел заметить, что она плачет.

– Он не хотел, чтобы я пришла на суд.

– Наверное, не хотел, чтобы вы это все видели…

– Вы ничего не знаете! – Она спрятала лицо в ладонях.

– Грейс, давайте поедем к нему вместе.

– Я не могу, – сквозь слезы сказала она. – Не могу. Вы не понимаете…

Но я, кажется, начинал понимать: Шэй устроил пожар, обезобразивший ее.

– Тем более вам следует встретиться с ним. Чтобы простить его, пока еще есть время.

– Простить?! Простить его?! – хрипло выкрикнула Грейс. – Что бы я ни говорила, сделанного не воротишь. Нельзя прожить жизнь заново. – Она отвела взгляд. – Думаю… Я думаю… Вам лучше уйти.

Все. Отставка. Я смиренно кивнул.

– Вторая дверь справа.

Ах да, мой предлог, чтобы проникнуть в дом, а я и забыл. Я удалился в уборную, переполненную цветочными ароматами; каждый предмет там – сливной бачок, крепление для туалетной бумаги, коробка для салфеток – был покрыт вязаным кружевом. На занавеске алели розы, на стенах висели обрамленные картины – все с цветами, кроме одной, на которой ребенок изобразил не то дракона, не то ящерицу. Помещение было похоже на жилище старушки, давно уж потерявшей счет котам. В нем не хватало воздуха – Грейс Борн собственными руками душила себя.

Если Шэй узнает, что сестра простила его, этого, возможно, окажется достаточно, чтобы умереть спокойно, – даже если авантюра с сердцем потерпит крах. Сейчас, конечно, ее не убедишь, но я могу заняться этим позже. Могу раздобыть ее телефон и звонить, пока она не устанет сопротивляться.

Я отворил зеркальные дверцы аптечки в поисках рецептов с телефонным номером. Среди лосьонов, кремов, скрабов, зубных паст, ниток и дезодорантов я наконец нашел флакон успокоительного с заветными цифрами на этикетке. Цифры я переписал на ладонь и поставил таблетки на место, возле миниатюрной оловянной рамки. На фотографии за столом сидели двое малышей: Грейс со стаканом молока и Шэй, склонившийся над рисунком. Он рисовал не то дракона, не то ящерицу.

Он так широко улыбался, что казалось, будто ему больно.

Каждый арестант – чей-то ребенок. И каждая жертва – тоже. Выйдя из туалета, я дал Грейс свою визитку и поблагодарил за внимание.

– На случай, если вы передумаете, на карточке есть мой телефон.

– Передумывать надо не мне, – отрезала Грейс и закрыла за мною дверь. Следом раздался щелчок дверного замка и шелест опускающихся жалюзи. А я все думал о той картинке, аккуратно вставленной в рамку и повешенной на стену. В верхнем левом углу была приписка: «Для Грейси».

И лишь у Крофорд Нотч я осознал, что не давало мне покоя. На детской фотографии Шэй держал фломастер в правой руке. Но в тюрьме – я замечал это, когда он ел или писал, – он был левшой.

Неужели можно так радикально измениться за несколько лет? Или во всех этих преобразованиях, начиная от смены руки и заканчивая тюремными чудесами и цитатами из Евангелия от Фомы, была виновата некая… одержимость? Звучало это, конечно, как сюжет из дешевой фантастики, но это еще не значит, что такие сюжеты невозможны в жизни. Если в пророков вселялся Святой Дух, почему он не мог завладеть телом убийцы?

  122