90 
— Ты сам согласился, — возразил Тим. — Ты дал слово. Это нечестно, чёрт побери!
«Той-фор-ю» глубоко затянулся сигаретой и посмотрел на Тима поверх её тлеющего кончика.
— Я передумал. Такое случается с людьми. Я оценил риск, и оказалось, что вся опасность достаётся мне, а тебе — ничего. Если хочешь, чтобы дело было сделано, сделай его сам.
Тим увидел, как между ним и «Той-фор-ю» падает красный занавес. Он понял, что это значит: это был призыв к действию, и «Той-фор-ю» не сможет вызвать копов, чтобы предотвратить его. Но с другой стороны, это означало конец их взаимоотношений, и, несмотря на свои чувства в данный момент, Тим знал, что ему не хочется начинать всё сначала, искать кого-то другого. Ему противно было даже подумать об этом: долгие дни и недели поиска… Поэтому он сказал:
— Богом клянусь, я расскажу. А когда расскажу… Нет. До того я убью тебя, а уж потом заговорю. Клянусь. Я скажу, что был вынужден. Скажу, что ты меня поимел.
«Той-фор-ю» небрежно вскинул брови.
— И это при всех тех следах, что остались в твоём компьютере? Не думаю, приятель. — Он посмотрел на настенные часы, висевшие над прилавком, и добавил: — А теперь тебе пора уходить.
— Я остаюсь. — У Тима задрожал голос. Бешеная ярость захлёстывала его, разум рвали на части страсть и необходимость. — Я заговорю с любым, кто войдёт в эту дверь. Если ты меня вышвырнешь, я подожду на парковке. И буду говорить с каждым, кто приблизится к этой двери. Если вызовешь копов, чтобы убрали меня, расскажу и им. Думаешь, я этого не сделаю? Думаешь, меня что-то может остановить?
На этот раз «Той-фор-ю» некоторое время молчал. В ателье стало так тихо, что стук секундной стрелки, обегавшей циферблат часов, звучал, как щелчки взводимого курка, взводимого снова и снова… Наконец мужчина сказал:
— Чёрт… Расслабься. Хорошо. Ты меня поймал, но ведь и я тебя — тоже, хотя ты этого пока и не понял. Как я уже говорил, ты ничем не рискуешь. А я рискую всем. Значит, ты должен заинтересовать меня сильнее, чем ты это делаешь прямо сейчас. Только это я и имею в виду.
Тим промолчал. Чего ему хотелось сделать «прямо сейчас», как сказал «Той-фор-ю», — так это опрокинуть прилавок и размолотить ублюдка в кашу. Но Тим не забывал, где он находится.
«Той-фор-ю» снова заговорил:
— В самом деле, детка, что тебя так подгоняет? Что тебе ещё час, два, три? Если тебе этого очень хочется, ты будешь продолжать. Если тебе этого хочется не слишком, позвони копам. Но если ты это сделаешь, тебе придётся доказывать свои слова, а мы с тобой оба знаем, куда их приведут такие доказательства. У тебя в мобильнике куча сообщений. У тебя в компьютере — электронные письма. И копам захочется взглянуть на всё это и выяснить, правду ли ты говоришь, и будет совсем нетрудно разобраться. Мы оба в затруднительном положении, так почему бы нам не помочь друг другу, вместо того чтобы пытаться столкнуть друг друга на рельсы, прямо под поезд, а?
Они уставились друг на друга. И ярость Тима начала уступать место чувству беспомощности. Он не желал смотреть правде в глаза, а правда состояла в том, что он не мог отрицать: «Той-фор-ю» одолел его. Наконец он тупо спросил:
— И что?
«Той-фор-ю» чуть заметно улыбнулся.
— Просто не в одиночку на этот раз.
Том почувствовал, как у него внутри всё словно падает.
— Когда? — пробормотал он.
Мужчина снова улыбнулся, и это была улыбка победителя.
— Скоро, друг мой. Я пришлю тебе сообщение. Ты просто должен быть готов. На этот раз полностью готов. Понял?
— Да, — выдохнул Тим, потому что ничего другого ему не оставалось, и он это прекрасно понимал.
Камбрия, озеро Уиндермир
Когда Манетт ушла, Линли сказал Файрклогу, что им нужно кое-что обсудить. Бернард явно ожидал таких слов, потому что сразу кивнул, но при этом, несмотря на начинавшийся дождь, добавил:
— Позвольте сначала показать вам архитектурный сад.
Линли решил, что Файрклог предложил это для того, чтобы подготовиться к тому, что должно было последовать, но решил дать Бернарду время. Они прошли через арочные ворота в каменной стене, покрытой серыми пятнами лишайника. Файрклог рассказывал о саде. Он говорил вроде бы небрежно, однако можно было не сомневаться в том, что он проходил этим маршрутом сотни раз, повторяя одно и то же, показывая то, что создала его жена, стремясь возвратить садам их былое величие.
90 
