Особенно,... 
21 
Сергей по началу воевал с молодым поколением, которому он, кстати, был почти ровесником, а затем, поняв, что всё напрасно, утвердил систему штрафов. Если шумите, господа студенты, что ж хорошо, но за квартиру заплатите не шесть рублей в конце месяца, а скажем шесть с полтиной. Нарушили покой соседей ещё раз, извольте – с вас семь рублей.
Студенты поначалу ругались, кто-то даже съехал с квартиры, но в конце-концов, сей драконовский метод их утихомирил, причём настолько, что солидные жильцы души не чаяли в управителе, а молодёжь же откровенно его побаивалась.
Словом, управитель из Сергея получился отменный, он даже сам от себя не ожидал такой прыти. Спустя месяц он почувствовал уверенность в себе, приобрёл некую вальяжность, стал употреблять словечки: да-с, нет-с, охотно-с, чем ещё больше вызывал почтение и уважение жильцов.
Машенька же томилась в безделии. Не приученная ничего делать, кроме как шить и вышивать, она, вконец измаявшись, решила вышить наволочки для диванных думочек[5]. Чета Шеффер так и питалась в трактире, стирала же на них хозяйка за дополнительную плату. Маша предавалась томлению души и тела за каждодневным вышиванием, постепенно теряя интерес к своему супругу, не оправдавшему её девичьих надежд.
* * *
Неожиданно в первых числах декабря, когда Хвостов переулок покрыл белый пушистый снег, Сергей Шеффер получил письмо в солидном глянцевом конверте, доставленное неким посыльным.
Он с нетерпением вскрыл его маникюрными ножницами, его обдало нежным цветочным ароматом – несомненно, писала женщина и весьма состоятельная.
Сергей покосился на жену, та же была целиком и полностью поглощена вышиванием, и не проявила к письму ни малейшего интереса. Тогда он развернул розовый листок бумаги и с удивлением прочёл:
«Любезный Серж!
Приглашаю Вас вместе с очаровательной супругой, которую вы прячете от посторонних глаз, посетить мой салон в субботу, ровно в семь вечера. Вы сможете приятно провести время и обрести множество полезных связей, тем более что они вам столь необходимы, ведь, по словам Анатоля вы в Москве недавно.
Итак, жду вас по адресу: Якиманская набережная, владение 8. Дом госпожи Елены Яковлевны Скобелевой
P.S. Данное письмо послужит вам своеобразным пропуском в мой дом».
Сергей был удивлён и в тоже время его охватил почти детский восторг: несомненно, с подачи Анатолия Григорьевича, его хозяина и благодетеля, их приглашают в приличное общество.
– Машенька, дорогая! В эту субботу у нас выход.
Жена из-под лобья посмотрела на дражайшего супруга:
– Куда в трактир на Спасоналивковском переулке? – съёрничала она.
– Ах, душа моя! Прекрати дуться на меня, ведь, я почти не уделял тебе внимания оттого, что был занят по службе. Иначе на что бы мы жили?
– Я не дуюсь…
– Нас приглашают посетить салон Елены Скобелевой!
Маша встрепенулась и тут же отложила пяльцы с вышиванием:
– А кто она? Влиятельная особа, да?
– Вероятно, раз сам Феоктистов с ней знается. Так что лучше подумай о наряде.
Машенька резко встала и подошла к шифоньеру, открыла дверцу, посмотрела на свой скромный гардероб и изрекла:
– Годится только свадебное – «пепел розы». Больше нечего надеть…
– Ты прелестно в нём выглядела на венчании. Да и потом, надевала всего лишь раз.
– Да, ну мне нужна сумочка. Все московские приличные барышни носят бархатные сумочки, а у меня только – кожаная.
– Ах, мон шер! Ну, что за проблема?! Завтра отправляйся на Ордынку в дамский салон и купи её! Вот… – Сергей извлёк бумажник из пиджака, висевшего на стуле около стола. – Десять рублей тебя устроят?
– Так мало? – Мария округлила глаза от возмущения. – Я первый раз в жизни выхожу в приличное общество, а ты жадничаешь!
– Я? Ну, ты не права, душа моя! – возмутился супруг. – Хорошо, вот двадцать рублей. Не забывай – до выплаты следующего жалованья ещё десять дней.
* * *
На следующий день, Мария уверенным шагом вошла в салон дамских нарядов, что на Ордынке. Она вновь не без удовольствия ощутила свежесть тончайших ароматов французских духов, и направилась к прилавку со множеством сумочек.
Глаза разбежались: вот кожаные, вот зимние из кашемира с тесьмой, вот подешевле из сукна, а вот, наконец, и бархатные с отделкой из различных бусинок под жемчуг и цветного бисера. Но, увы, подходящего цвета не было.
Мария, озадаченная тем, что в салоне подобрать ничего не возможно, а другого она просто не знала, да и до приёма оставалось всего три дня, бесцельно ходила между прилавками. Что же делать?
21 
