28

В пятницу днем секретарша Тэда Картрайта сообщила ему, что в приемной его ожидает детектив Пол Уолш из прокуратуры округа Моррис, который хочет задать ему несколько вопросов.

Хотя Тэд ожидал этого визита, сейчас он почувствовал, что ладони его рук стали влажными от пота. Нетерпеливым жестом он вытер их об пиджак, выдвинул ящик стола и быстро взглянул на свое отражение в зеркале, которое он там всегда хранил.

«Я прекрасно выгляжу», — подумал он.

За какую-то долю секунды он решил, что не стоит изображать сердечность: она будет расценена как признак слабости.

— Я не знал, что мистер Уолш записался ко мне на прием, — крикнул он по внутренней связи. — Ну, хорошо, впустите его.

Недорогой, слегка помятый костюм Пола Уолша сразу вызвал презрение Картрайта и позволил ему немного расслабиться. Цвет круглой оправы очков Уолша напомнил Картрайту цвет его сапог дубленой кожи для верховой езды. Он решил быть снисходительно радушным по отношению к своему посетителю.

— Вообще-то я не люблю неожиданных гостей, — сказал Тэд. — Кроме того, через десять минут у меня селекторное совещание, поэтому давайте перейдем к делу, мистер Уолш. Вы ведь мистер Уолш, не так ли?

— Вы правы, — ответил Уолш твердым, с железными нотками, голосом, не соответствующим его мягкой внешности.

Он вручил Картрайту визитную карточку и без приглашения сел на стул напротив Картрайта.

Чувствуя, что теряет контроль над ситуацией, Картрайт снова взял себя в руки.

— Чем могу служить? — спросил Тэд. В этот раз интонация его голоса была грубой.

— Полагаю, вы догадались, что я расследую вчерашнее утреннее убийство Джорджет Гроув, — ответил Уолш. Наверное, вы уже слышали об этом.

— Нужно быть глухим, немым и слепым, чтобы не слышать об этом — отрывисто сказал Картрайт.

— Вы знали мисс Гроув?

— Конечно, я знал ее. Мы оба всю жизнь жили в этом районе.

— Вы были друзьями?

Он слышал про то, что было в среду вечером, подумал Картрайт. Надеясь сбить Уолша с толку, он сказал:

— Мы были достаточно дружны.

Тэд сделал паузу, тщательно подбирая слова, затем сказал:

— В последние годы Джорджет стала очень конфликтной. Когда она работала в комиссии по зонированию, она со всеми конфликтовала. Даже когда на следующий срок она не была назначена в комиссию, она по-прежнему приходила на все заседания и продолжала занимать обструкционистскую позицию. По этой причине я вместе с другими прекратил создавать видимость дружбы с ней.

— Когда вы в последний раз ее видели? — спросил Уолш.

— В среду вечером в «Таверне Черная Лошадь».

— Который был тогда час, мистер Картрайт?

— Между девятью пятнадцатью и девятью тридцатью. Она была одна, ужинала.

— Вы подходили к ней?

— Мы обменялись взглядами. Она кивнула мне, и я подошел, чтобы поздороваться с ней, но был удивлен, когда она едва не обвинила меня в том, что я причастен к вандализму на Олд-Милл-лейн.

— Дом, в котором вы когда-то жили?

— Правильно.

— И что вы ей сказали?

— Я сказал ей, что она сходит с ума, и потребовал объяснить, почему она думает, что я имею к этому какое-то отношение. Она сказала, что я и Генри Палей пытаемся заставить ее продать недвижимость на 24-й магистрали. Она заявила, что я скорее попаду в ад, нежели она продаст это владение.

— И что вы на это ответили?

— Я сказал ей, что мы с Генри Палеем ничего не делаем. Я объяснил ей, что, несмотря на то, что мне хотелось бы застроить этот участок красивыми зданиями для коммерческих офисов, у меня много других проектов, над которыми я работаю. Вот и все.

— Понятно. А где вы были вчера утром между восемью и десятью часами, мистер Картрайт?

— В восемь часов я совершал верховую прогулку по тропинке Клуба верховой езды Пипэка. Я катался до девяти часов, затем принял душ в клубе и приехал сюда на машине около девяти тридцати.

  50