Особенно,... 
78 
Глория принялась вытаскивать ее наружу, проверяя, не забыла ли чего.
Шорты, спортивные брючки, футболки, одно платье (совершенно непонятно, зачем оно ей может понадобиться), кроссовки, вьетнамки, носки. Она добавила к этому еще несколько трусиков, подумав: жарко становится, я, наверное, потеть буду. Взглянув на них, лежавших поверх постели свернутыми в подобие толстых сигар, она вдруг почувствовала себя старой. Ничего-то хорошего, кроме серых трусиков с лейблом «Хэйнс», у меня нет.
Ладно, с одеждой все ясно. Дальше: паспорт, туалетные принадлежности, несколько фотографий Карла, чтобы показывать их людям. Роман в бумажной обложке, который она уже трижды начинала читать и оптимистически уложила в рюкзак, на сей раз завершил свой путь в мусорной корзине. Необходимо знать, когда следует отступиться, это так же важно, как упорство.
Поставив рюкзак к стене, чтобы снова не налететь на него, Глория направилась было на кухню, выпить чаю.
И остановилась.
Кое-что она все-таки забыла.
Под ее кроватью пылилась обувная коробка, в которой хранился «поляроид». Другое дело, что пластин для него Глория ни там, ни где-либо еще не обнаружила.
Вот и хорошо, дело нашлось. Не придется ни на часы поглядывать, ни заваривать чай.
В Лос-Анджелесе работающих всю ночь магазинов хоть пруд пруди. Довольная тем, что у нее появилась цель, но не спешившая достичь ее, Глория направилась на юг, миновала ресторан «Нормз» (с парковкой, забитой «вольво», принадлежавшими молодняку Беверли-Хиллз, который заезжал сюда выпить-закусить), заведение продавца подержанных автомобилей, видеосалон «20/20». И остановилась у пустовавшего в этот поздний час магазина «Райт-Эйд», который стоял на примыкавшей к Восемнадцатой стрит маленькой площади. От дома, конечно, далеко, зато близко к шоссе, по которому она собиралась прокатиться, когда покончит с покупкой.
У продавца, которого она спросила о пластинах для «поляроида», слегка закосили глаза.
— Не знаю, есть ли у нас. Подождите.
Он спустился по лестнице в некий, находившийся, по-видимому, в аду, склад и обратно уже не вернулся.
В конце концов Глория отыскала еще одну продавщицу — с заплетенными в тугие косички волосами и накладными ресницами длиной в пастуший кнут.
— А Маркус где? — спросила продавщица.
— В подвал пошел, — ответила Глория.
Девушка прищелкнула языком:
— Мудак, вот же они лежат.
Девушка сунула руку под прилавок и вытащила упаковку.
— Мне только одна нужна, — сказала Глория.
— Возьмите две, — посоветовала девушка. — Вдруг одной не хватит, обидно же будет.
Тоже верно.
— Хорошо, две.
Девушка застучала по клавишам кассы — в ритме лившейся из динамиков попсы — ноготками дюймов в пять длиной и с раскраской под американский флаг. Ногти Джекки Джойнер-Керси[50]. Глория таких уже сто лет не видела — может, они снова в моду вошли?
— Этот сопляк тупее тупого, — сказала девушка. — Никогда ничего найти не может.
— Ну, магазин-то большой, — заметила Глория.
— Дерьмо, да я про все знаю, где оно лежит… четырнадцать и семь.
Приплелся еще один работник магазина — с резиновой шваброй под мышкой и в джинсах из рекламы средства для похудения (Раньше я шестьдесят седьмой размер носила!!!), — взглянул через плечо девушки на экранчик кассы.
— Полин… — простонал он.
— Что? — спросила девушка.
— Нам уж, типа, недели три не платили…
— Со вторника. — И к Глории: — Карточка дебетовая или кредитная?
— Дебетовая.
— Мне столько времени не платили, что я уж забыл даже, как выглядит мое имя на чеке.
Глория улыбнулась, ввела свой ПИН-код.
— Эх, боже ты мой… — Юноша покачал головой и удалился.
— Пидор тупой, — пробормотала Полин.
Глории она нравилась. Полин походила на нее саму в молодости — только ругалась покруче.
— Ну вот, мэм, — сказала Полин, резко отрывая чек от кассового аппарата — точно хирургически удаляя его язык. — В пакетик положить?
— Будьте любезны.
Глория уже направилась к выходу, когда возвратился, неся охапку самых разных фотопленок, Маркус. Увидев Полин и Глорию, он остановился, приоткрыл рот. И, помолчав, спросил:
— Чего случилось?
Полин развернула его на сто восемьдесят градусов и толкнула в спину:
— Унеси это дерьмо, оно нам без надобности, все уже есть под прилавком.
78 
