12

— Черт, ну черт!

Робин бегала по квартире, пытаясь одновременно пожарить себе омлет, сварить кофе, высушить и уложить волосы, при этом еще и выбрать соответствующий наряд.

Наряд, соответствующий собеседованию.

Сегодня утром Робин наконец-то позвонили из одной телекоммуникационной компании и пригласили в офис, чтобы пообщаться.

Это была вакансия референта фирмы. Теперь Робин сбилась с ног, пытаясь понять, в чем лучше предстать перед менеджером по персоналу.

В своей погоне за шиком и блеском Робин неосмотрительно выкинула невзрачные кофточки, сдержанные блузочки из числа тех, в которых появлялась на прежней работе.

Не надевать же ей новое платье? Да, тут она дала маху, поторопилась расстаться со старыми вещами.

Наконец Робин остановила свой выбор на эластичной юбке — та была не слишком короткой — и белом струящемся топе. Топ, к счастью, был непрозрачным. Каблуки у туфель были весьма высокими, но Робин понадеялась, что их общий вид все-таки достаточно строг, чтобы не смутить работодателя.

По крайней мере, волосы она постаралась зачесать в хвост и сделать прическу как можно более скромной. (То, что Робин достигла обратного эффекта и вид получился весьма сексуальным, ей было неизвестно.)

По губам она провела прозрачным блеском и лишь слегка подкрасила ресницы, мазнув по ним тушью. Робин сочла, что этого вполне достаточно. Еще немного — и она начнет опаздывать. А нужно еще дойти до автобуса, а она на высоких каблуках, и солнце так печет…

Ее словно лихорадило. Ее дальнейшая жизнь вовсе не зависела от получения этой работы, но почему-то Робин чувствовала себя именно так.

А Майкл чувствовал себя дураком.

Настоящим идиотом. Стопроцентным, с сертификатом подлинности.

И гарантией качества, да.

Он в десятый раз спрашивал себя — что он забыл здесь, возле дома Робин?

Если так хочется узнать, как ее дела, — позвони в домофон и поднимись наверх, если, конечно, тебя захотят видеть.

Если ты не уверен, что не побеспокоишь ее, набери номер ее мобильного и действуй по обстоятельствам.

Да ну же, смелее! Наверняка она сейчас дома (а где еще ей быть?). Наверняка валяет дурака, пересматривает старые фильмы или примеряет перед зеркалом новые шмотки. По словам Линды, Робин пока не слишком озадачивала себя поисками работы, так что…

Да, но…

Что он ей скажет?

Этот вопрос смущал Майкла. Это был главный вопрос. Это было причиной, по которой он чувствовал себя ослом, сидя в автомобиле напротив дома Робин, не поднимаясь наверх, не звоня ей — словно он не проделывал ничего подобного в своей жизни раньше.

Да что с ним случилось?

Он беспокоится за нее. Он хочет узнать, как у нее дела. Может быть, ей нужна помощь. Не нужна ли ей поддержка…

И почему из этого нужно разыгрывать целый спектакль, какую-то драму или трагедию?

Или фарс, где он является главным клоуном.

Нет, Майкл не трусил, он готов был подняться, позвонить, постучаться, но он не знал только одного — что он скажет Робин? О чем они будут говорить?

О чем им еще осталось говорить?..

Нет, это невыносимо. Возьми себя в руки. Подбери сопли. Возвращайся в офис. Продолжай там строить из себя крутого мачо, одним лишь поднятием уголков губ покоряя девочек из пиар-отдела и молоденьких стажерок. Изображай буйвола, штурмующего маркетинговые вершины, лбом пробивающего стенку, воздвигнутую руководством. Руководство всегда перестраховывается, а Майкл должен играть роль первопроходца. В случае успеха на нем очередной лавровый венок победителя, в случае неудачи — вся ответственность ложится на его плечи.

Хорошо хоть это не сказывается на зарплате… Он слишком ценен для компании, это известно всем, это известно каждому.

  43