Особенно,... 
79 
Я оглянулся в поисках источника необычного явления и увидел пещеру сверху, так, как будто висел под ее потолком. Воины все по–прежнему стояли перед выставленным мною щитом, но замерев в тех движениях, которые совершали мгновение назад. Арс застыл, подняв руку ко лбу, как бы стирая внезапное наваждение. Иша замер с занесенным для очередного хлесткого удара хвостом. Все оцепенели, как завороженные.
— Ты видел?! Ах, ты видел это?! – услышал я женский голос, – неужели это он? Не могу поверить, что мы дождались его. Ты видел этот щит?! Это просто чудо, как он силен и хорош. Даже Аллу такое не по силам. – Ее голос звучал, как переливы струн арфы. И как бы ни были красивы голоса вампиров, они не шли ни в какое сравнение с этой дивной мелодией.
— Тсс, Елея, я уже снял барьер. Через миг он сможет видеть нас, – мужской голос был низким и глубоким, но также необыкновенно мелодичным.
— Ах, отец, ты все делаешь сам! Даже не предупредил! Я так волнуюсь, так волнуюсь! – пропела женщина.
Я почувствовал, как меня затягивает в какую–то черную пропасть. Несколько долгих мгновений я летел в полной темноте и вдруг увидел их! Они стояли на самом краю скалы под ветвями исполинского дерева. Волны необыкновенного моря, переливаясь всеми красками радуги, накатывали на белоснежные утесы, стоявшие посреди безбрежного водного пространства. Небо, неестественно синее, куполом нависало над землей и водой, очерчивая четкую линию горизонта.
Золотоволосая девушка, одетая в какой–то воздушный наряд и старик, в белых одеждах с длинными седыми волосами и бородой, доходившей до колен, смотрели на море. Я глядел на них откуда–то сверху и с сзади. Они не заметили меня. Я посмотрел себе под ноги и увидел, что стою в воздухе, но мои ноги ощущали под собой упругую поверхность. Осторожно шагнув вперед, я почувствовал, как воздух под моими ногами прогнулся, но удержал меня. Сделав еще шаг, я понял, что стою на невидимой лестнице и стал медленно спускаться вниз.
Лестница была длинной и некрутой. Когда я почти спустился к земле, женщина неожиданно повернулась, и я увидел ее лицо. Никогда прежде мне не доводилось видеть такой красоты. Это было лицо ангела! Нежная кожа, почти прозрачная, мерцала невероятным матовым цветом. Огромные фиалковые глаза смотрели удивленно–восторженно, и я понял, что она всегда так смотрит на окружающий мир. Ее одежда переливалась от нежно–фиолетового до сине–голубого цвета, и казалось, была соткана из воздуха, потому что не облегала фигурку, а облаком клубилась вокруг нее. Девушка была совсем юной, почти подростком.
— Ой, – воскликнула она и схватила старика за руку, – отец, … наследник!
Старик повернулся. Его лицо не было старым, несмотря на длинные седые волосы. Внимательный взгляд пронизывал насквозь, и я почувствовал, что не в силах противостоять ему. Старик, казалось, знал обо мне все, вплоть до самых затаенных желаний. Я смущенно опустил голову.
— Здравствуйте, – произнес я, не зная с чего начать. От моего голоса, прогремевшего, как пушечный выстрел, воздух задрожал, и я увидел, как он волнами расходится от меня, словно вода от брошенного в озеро камня. Ветви дерева качнулись, и с его кроны поднялась стая птиц, настолько огромная, что показалась дождевой тучей. Птицы испуганно защебетали и, описав над нами круг, вдруг исчезли, растворившись в синеве неба. Волны необыкновенного моря приостановили свой нескончаемый бег, и, словно наткнувшись на преграду, забелели на гребнях белыми барашками.
— Тише, тише, прошу тебя, не произноси слова вслух! – засмеялся старик, и я увидел, что он говорит, не открывая рта. Его слова звучали в моей голове. – Мы пользуемся телепатией, иначе можно навредить нашему миру, наследник!
Девушка, склонив голову набок, с интересом разглядывала меня. Я подумал, что с их необыкновенной красотой, кажусь им невероятным уродцем.
— Вовсе нет, – улыбнулась Елея, – ты, для человека, совсем не дурен.
Я смутился еще больше. Теперь понятно, как бы чувствовали себя люди, знай они, что я читаю их мысли.
— Где я? – спросил я мысленно.
— Меня зовут Орей, – вместо ответа сказал старик и протянул мне руку, – а это моя дочь Елея.
— Простите, Мишель де Морель, – представился я и поклонился, а затем пожал протянутую руку.
Девушка молча протянула свою крохотную ручку. Я взял ее осторожно, как будто она была сделана из драгоценного фарфора, и поцеловал, склонив голову. От ее руки исходил такой дивный аромат, что у меня перехватило дыхание.
79 
