Особенно,... 
78 
Хэмиш тут же вмешался, но Ратлидж, не слушая его советов, решил сам выиграть это сражение.
— Я вернулся с войны надломленным из-за неоправданных человеческих потерь, — заговорил он глухо. — Это была кровавая баня, мы ничего там не выиграли. Умирали в окопах, не годных даже для свиней. Но я не просил ни у кого снисхождения, и от меня никто его не ждал. Делал свое дело так, как умел, как каждый делал свое, будь то на фронте или в тылу. Никто не вернет мне прошлое, и никто не предложит будущее. Так вот, ваша обида на меня сейчас не имеет отношения ни к войне, ни к моим профессиональным способностям полицейского.
Блевинс долго смотрел на него с удивлением, потом отвернулся.
Кажется, не ожидал, что за вежливостью и хорошими манерами скрывается человек с сильной волей и способностью дать отпор.
— Ладно. Прошу прощения. — Блевинс вздохнул. — Я зашел в тупик, мне надо как можно скорее решить вопрос с Уолшем, времени почти не осталось. Надо привести веские основания под обвинение, чтобы представить парня в суд. Или отпустить его. Мы не можем держать его вечно только из-за подозрения. Но у меня больше ничего нет! — Он повернулся к Ратлиджу. — Это все равно что гоняться за привидением.
— Вы ему сказали о смерти Айрис Кеннет?
— Нет. Я понял, что не могу выносить даже одного его вида. Как он сидит и ухмыляется мне в лицо. Как проклятая горгулья! Один из моих констеблей клянется, что с удовольствием бы его придушил, только бы получить признание. — Кривая улыбка появилась на его губах. — Этот констебль в два раза меньше Уолша!
— Позвольте, я сообщу ему новость.
Блевинс немного подумал над предложением.
— Ладно. Поговорите с ним. Все равно ничего не работает, и попытка не пытка.
Они молча дошли до участка. Там Блевинс дал Ратлиджу ключ от камеры и указал в сторону подвала.
Уолш сидел на койке с как будто приклеенной улыбкой. Выражение изменилось, когда он увидел, что это не Блевинс или кто-то из его констеблей. На лице его промелькнула тень озабоченности.
— Что вы стоите в дверях, как вестник рая? — В голосе была бравада.
Хэмиш заметил: «Он думает, что ты пришел, чтобы отвезти его в Норидж или Лондон».
Мудрое наблюдение.
— Интересное развитие получило ваше дело, — сказал Ратлидж.
Уолш, поднявшись, навис над Ратлиджем, его ручищи были вдвое толще, чем у инспектора.
— И что бы это могло быть?
— Айрис Кеннет.
На лице Уолша появилось удивление.
— А она тут при чем?
— Мы считали, что она была под кустом сирени в момент ограбления дома священника, помогала вам. Этот куст не виден из окон соседского дома. Очень верно выбрано место для наблюдения за входом.
— Ее там и быть не могло! Потому что меня там не было тоже! Если она вам так сказала, это от злости на меня. Вот стерва! Отомстила за то, что я ее выгнал. Шею бы ей свернул.
Ратлидж сосчитал про себя до десяти, глядя, как беснуется великан, изучая его лицо. Он не был похож на жестокого преступника и не был лишен мозгов. Силач был не просто сгустком мускулов, он прекрасно ориентировался в своем положении и сразу же перешел в наступление. Но не обладал достаточной хитростью, свойственной людям его сословия.
Хэмиш был согласен с этим: «Он не из тех, кто крадется в темноте. Он всегда, всю свою жизнь был огромнее всех».
Это было правдой. Уолш, вероятно, за всю свою жизнь ни разу никого и ничего не испугался. Это маленькому человеку нужна хитрость, чтобы противостоять такому гиганту, а Уолш не привык вступать в сделку и торг. Его самонадеянность вытекала из уверенности в себе.
Ратлидж молчал и ждал, когда его ярость перейдет в тревогу.
— Айрис Кеннет мертва. Вы убили ее?
Известие так сразило Уолша, что он потерял дар речи. Потом неверие сменилось изумлением, и, наконец, он осознал, что угодил в ловушку.
— Вы солгали! — Оглушительный бас эхом отразился от стен и зарокотал в низком подвале как гром.
— Зачем мне лгать? Я могу вас отвезти сегодня вечером в Лондон, и вы сможете взглянуть на ее труп. Если только ее уже не зарыли на кладбище для бедных.
— Она не могла умереть. Айрис всегда была жизнерадостной и никогда бы… Я не верю вам.
Пожав плечами, Ратлидж повернулся уходить.
— Мне безразлично, верите вы мне или нет. Я вам не лгал. Она мертва.
— Но как? — Уолш шагнул к Ратлиджу, как будто хотел его остановить, не дать уйти.
78 
