23 
Его губы скользнули по ее виску и волосам, и она почувствовала дыхание Кевина на своей шее.
Стейси поняла, что сейчас все произойдет.
Она даже не успела толком ничего понять, она почти не была к этому готова. Ласки вырвали ее из сна, тело не успело полностью пробудиться, но, похоже, и сам Кевин был в полубессознательном состоянии…
Когда все закончилось, он прижал ее к себе еще крепче и почти сразу же отключился.
И этого я ждала больше года? – невольно подумала Стейси.
Однако она не хотела торопиться, делать поспешные выводы. Нужно было время для того, чтобы привыкнуть друг к другу, изучить тела друг друга.
Но, к ее удивлению, на следующую ночь Кевин не отвечал на ее робкие попытки повторить близость. Она объяснила себе это его усталостью. То же самое повторилось и через день, и еще через несколько дней, и в уик-энд.
– Я не понимаю, – возмущенно спросила Стейси наконец, – неужели тебе не хочется продолжения, не хочется большего?!
– Нет, – невозмутимо ответил Кевин.
– Но почему? Я твоя жена, я хочу нежности, страсти. Неужели тебе не понравилось тогда?
– Не в этом дело. Просто я сейчас не хочу – и точка.
– Ну а как же у нас появятся дети, если даже одно занятие сексом – это для тебя уже много? – пробормотала Стейси, от отчаяния хватаясь за соломинку.
Кевин поднял брови.
– Дети? Какие дети, Стейси? Ты еще не готова для детей… Да ты сама еще ребенок. Одумайся! О чем ты говоришь?!
– В прошлый раз мы не предохранялись.
– В прошлый раз… Я вообще не уверен, что в прошлый раз находился в полном сознании. Во всяком случае, впредь такого не повторится.
Подруги Стейси из католической общины пришли в ужас от услышанного рассказа. Стейси поняла, что еще чуть-чуть – и она сойдет с ума. Поэтому она собрала их, решив поделиться своей бедой.
Раньше Стейси скупо и не очень охотно делилась подробностями и историями из семейной копилки Армстронгов. После свадьбы подруги деликатно пытались расспрашивать ее, но, натолкнувшись на мягкий уход от темы, удовлетворились обещанием Стейси рассказать все, когда придет время. А потом за суетой дней подзабылось и обещание, и то, что когда-то их всех терзало неуемное любопытство.
Теперь же их лица, устремленные на Стейси, выражали изумление, сожаление, недоумение – всю сложную гамму чувств, которых хватило бы на добрый десяток душераздирающих историй.
Подруги сидели кружком за одним из самых дальних столиков «Каминного зала».
Закончив говорить, Стейси поднесла к губам толстый стеклянный бокал с душистым глинтвейном и сделала первый глоток терпкого напитка.
– Почему ты не рассказала все раньше? – требовательно спросила Розалин.
Стейси пожала плечами.
– Хотела сама во всем разобраться. Да и это все-таки личное дело. Ну и потом, нужно было какое-то время, чтобы понять, что к чему.
– Хорошенькое дело – разобраться! Да после того, как в брачную ночь он не набросился на тебя, нужно было объявлять тревогу и бить в набат! – возмущенно проговорила Патриция.
– Ну, брачная ночь еще не показатель.
– Я не пойму, ты что, за него заступаешься? – спросила Патриция.
– Да нет. Зачем мне это?
– Брачная ночь, может, и не показатель, а все остальные четыреста с лишним ночей? Предлагаешь подождать еще годик или два?
Розалин молча пожала плечами.
Патриция повернулась к Стейси.
– Послушай, может, он гей? Обычное дело. Только положишь глаз на нормальног
– Зачем бы ему тогда жениться?
– Зачем-зачем. Для маскировки. Нужно же как-то держать себя в приличном обществе.
– Что ты, он вовсе не такой! – горячо возразила Стейси.
– Интересно, почему ты так думаешь?
– Наверняка за столько времени он как-то проявил бы себя. В моем присутствии он не выказывал ни малейшего интереса к мужчинам.
– Ни сайтов, ни специфических журналов?
– Нет, ничего подобного.
– Ни переглядываний в магазинах с симпатичными консультантами?
– Прекратите!
– Дело в том, что картина довольно характерная для подобных персонажей, – вздохнула Патриция.
– Характерная? Что ты имеешь в виду?
– В колледже не отличался особой склонностью к общению с представительницами противоположного пола. К жене не проявляет здорового интереса.
– Но мы же спали вместе! – запротестовала Стейси. – То есть… я хочу сказать…
Патриция скептически подняла подрисованные брови.
23 
