61 
Чтобы соотнести одну систему координат с другой, у Стовера и Учителя ушло около часа. К счастью, и первый, и второй обладали более чем развитым системным мышлением, поэтому смычки нашлись быстро.
— То, что вы называете «грязью» — это Контроль.
— Они — не люди, я прав?
— Да, хотя имеют человеческий облик, — пояснял Стовер. — Скажем так, это уже не люди. Из-за того, чем они занимаются, они практически не контактируют с людьми.
— Почему?
— Вы помните, как выглядит грязь из Белой грани? Скажите, что вы при этом испытываете?
— Боль, отвращение, смуту, — принялся перечислять Учитель.
— Вот точно то же самое испытывает человек, встретивший Контролирующего в реальности, — припечатал Стовер. — Поверьте мне. Я встречал. Думаете, я просто так за ними гоняюсь годами, стараясь уничтожить?
Стовер импровизировал, перестраивался на ходу — сейчас ему нужно было нащупать точки, которые позволили бы войти к этому человеку в доверие. Конечно, пути у них разные, и Стовер не собирался отдавать станцию этим людям. Но проблема заключалась в том, что без них прибрать станцию и ее экипаж к рукам было невозможно…
— Микаэль, ответьте мне, пожалуйста, на один очень важный для меня и для моих ребят вопрос, — Учитель подобрался, сел прямо. — Вы говорите, что принадлежите к организации, называющей себя Антиконтролем. Скажите, у вашей организации есть цель? Если бы вы ее формулировали, что вышло бы в итоге?
— Свобода, конечно же. Свобода и только свобода, — ответил Стовер.
— Вы сказали, что организация существует уже несколько тысяч лет. Так почему же вы сделали так мало?! — горестно воскликнул Учитель. — Нашему братству гораздо меньше, но мы сделали уже в тысячу раз больше!..
— Наверное, нашей ошибкой было то, что не хватало истиной веры, — Стовер печально опустил глаза. — Я — верю. Мои люди — тоже. Но не все у нас такие. Слишком много к нам пришло людей, которых заботит лишь состояние их кошелька. Или же они прикрывают свою леность наукой. Ведь гораздо удобнее и приятнее сидеть в чистом кабинете, чем скитаться по пространству, вычищая грязь. Так ведь и руки замарать можно.
Вот тут он попал в точку. Учитель победно улыбнулся.
— Присоединяйтесь к нам, — предложил он. — Конечно, вам придется побеседовать со Старшими братьями, конечно, это сопряжено с определенными трудностями и испытаниями, но я вижу, что в вас есть и сила духа, и сила воли.
— А нас примут? — с сомнением спросил Стовер. — Мы же, по сути дела, чужаки. Мы даже молиться не умеем.
— Мы делаем общее дело. Сейчас вы помогаете нам, после мы поможем вам. Кроме того, я больше чем уверен — если мы все вместе приведем в Изначальный мир эту пирамиду… эээ… секторальную станцию, верно? Вас примут вообще без вопросов. Выходить в грань может научиться и взрослый человек, просто для этого требуется больше времени. Дети, они, знаете ли, быстрее воспринимают. Чистые души…
— Ну что ж, — Стовер встал, улыбнулся. — Мне кажется, у нас все получится. А сейчас вашим чистым душам пора спать, а моим — приниматься за работу, — подытожил он. — О, Агор и Аран сообщают мне, что до нужной точки мы дойдем за сутки! Сколько вы сюда шли от места локации флота?
— Две недели, — Учитель тоже встал. — Сутки… Спасибо вам, Микаэль. Огромное спасибо — за все. Вы появились, как ангел, и дали нам всем новую надежду. И дети просто ожили.
— Вот и хорошо, — снова улыбнулся Стовер. — Это самое главное.
* * *
Ит лежал в темноте, слушая тишину и сонное дыхание Скрипача. После Маданги тот наотрез отказывался спать один и при каждом удобном (и не удобном) случае норовил залезть к Иту под бок. Тот сначала пытался его прогнать, но потом понял, что это бесполезно, и смирился.
Правила, мораль… если бы все это происходило не тут, а в Дс-35, его бы не просто из дома выгнали. С планеты бы выперли, мигом, как нечего делать!.. Мужчине спать в одной комнате с другим мужчиной недопустимо, не то, что в одной кровати. Хотя… Скрипача, наверное, приравняли бы к собаке. Большой и весьма бестолковой собаке.
Ит вспомнил, что дома, лет этак тридцать назад жила собака. Она принадлежала отцу, и мальчикам к ней запрещалось даже подходить. Ит вспоминал — кабинет отца, освещенный вечерним закатным солнцем, отец сидит на кушетке и что-то читает, а рядом лежит красивое, все в шелковистой и волнистой черной шерсти существо, которое отец задумчиво поглаживает. Маленький Ит стоит в дверях и смотрит — конечно, ему очень хочется потрогать собаку, но, поскольку этого делать нельзя, то хотя бы на нее посмотреть. Но тут отец замечает мальчика, делает движение рукой в сторону двери, и дверь тут же закрывается.
61 
