41 
Ее руки тряслись, лицо дергалось.
— Все, как всегда… — тяжело вздохнула графиня, не в первый раз селяне доносили на знахарок, боясь всего необычного. — Пойдешь ко мне служить?
— К вам? — растерялась дочь знахарки. — Пойду, госпожа. Куда угодно пойду, только бы отсюда! Меня здесь все ненавидят. А податься некуда…
— Только спросить хочу, — прищурилась Джессика.
— Что?
— Коли настоящую магию увидишь, не побежишь в инквизицию доносить?
— Я?! — оскорбленно отшатнулась девушка. — Да никогда! Я бы этих тварей своими руками передушила…
— Не побоишься? — Джессика с любопытством смотрела на нее.
— Чего? Всем известно, что Его высочество — колдун знатный. Замок часто ночами светится, и поет там кто-то. Красиво так… А уж что вчера ночью творилось!
— И святой отец молчит? — удивилась графиня.
— Наоборот, в проповеди заявил, что сила Его высочества — от Бога. Но народ его все равно побаивается, хотя ваш муж, госпожа, и готов любому помочь.
— Я рада, что ты согласна, — улыбнулась Джессика. — Страшно мне в замке. Хоть одну живую душу рядом иметь…
— А эти? — покосилась на телохранительниц девушка.
— Неживые они, — вздохнула графиня. — Големы какие-то, никак не разберу, что они такое. Что прикажешь — делают, а говорить с ними толку нет. Как тебя зовут хоть?
— Ирена.
— А мое имя — Джессика. Собирайся, пойдешь со мной в замок. Его высочество разрешил мне нанять служанку. Не бойся, не обижу, я не злая.
— Я вижу, — поклонилась Ирена, пряча улыбку. — Благодарю вас, госпожа Джессика! Давно мечтала отсюда вырваться.
— Ты часом, не грамотная ли? — поинтересовалась графиня.
— Нет, что вы, госпожа! — побледнела девушка, в ее глазах появилось затравленное выражение. — Как можно!
— Жаль… — огорчилась Джессика. — Если грамотная — не скрывай, это хорошо, по моему мнению. В замке, кроме как читать, делать больше и нечего. Так что? Умеешь ведь?
— Мама научила… — едва слышно призналась Ирена, пребывая в тихой панике — госпоже достаточно сообщить о ее признании священнику, чтобы нарушившую заветы отцов Церкви спровадили в страшный монастырь Семи Сестер. В монастыре грешниц ждало столь суровое покаяние, что смерти ждали, как избавления. Лучше уж в ад живой или на костер, чем туда. Слышала как-то рассказы паломников.
— Не надо бояться, — попросила Джессика, мысленно поздравляя себя с удачной находкой. — Я сама заядлая книжница, без книг жить не могу.
Она ободряюще улыбнулась Ирене, и та немного успокоилась, бросившись в оставшийся от мамы убогий домишко собираться. Не верилось, что больше никто не станет злобно шипеть в спину: «Ведьма проклятая!», и бросать комки грязи, а то и камни.
Осмотр деревни много времени не занял. Джессика передала семьям Эркольтов, Дарингов и Заргеров шелковые кошельки с приданым для дочерей, захваченные из замка по просьбе мужа. Благодарности селян не было предела, они долго низко кланялись, графине даже стало неудобно — ее-то заслуги здесь никакой.
Староста успокоенно кивал — госпожа, похоже, тоже не слишком строгая. Не придирается, деньги вон передала, только приказала проследить, чтобы их не пропили. Ну, уж это он сделает, а то старому Заргеру только брагу и подавай, совсем спился. Зато жена его — бой-баба, не даст муженьку счастье дочери по ветру пустить. Не раз видеть доводилось, как Заргериха гоняла благоверного по деревне, размахивая оглоблей, которую не всякий мужик поднимет.
Одно только расстроило — госпожа почему-то взяла в служанки наглую дочь ведьмы, на которую он уже собирался доносить в инквизицию. Староста предпочел бы пристроить в замок свою младшенькую — девка расторопная, ядреная, любая работа в руках горит, да и господину ложе охотно согреет, коли госпожа занеможет. Но Ее высочество сказала, что хочет дочь ведьмы, знать, надо выполнять.
Вернувшись в замок, Джессика поселила Ирену в одной из спален своих покоев, познакомила ее с искином и ушла искать мужа, посмеиваясь при мысли о виде девушки после знакомства с бесплотным духом. Да и возникшие из воздуха прозрачные кувшины с холодными напитками поразили Ирену до онемения.
Графиня долго бродила по замку, удивляясь его величине, пока не спросила искина, где искать Ариана. Он нашелся в какой-то странно выглядящей комнате, стоял спиной к двери и смотрел на портрет Ирики. Увидев в зеркале напротив его наполненные тоской глаза, Джессика остановилась в дверях и неслышно вздохнула. Принц не заметил ее, он гладил портрет, что-то тихо шепча, и столько боли было в этом шепоте, что девушка вздрогнула. А затем Ариан взял гитару, стоявшую у стены, и тронул струны. Тихая мелодия накатывалась волнами, заставив Джессику замереть. Не сразу она заметила, что вступил голос, не сразу вслушалась в слова, а вслушавшись, не сдержала всхлипа:
41 
