59 
– Но я же осмелился. – Этьен усмехнулся.
Старый апостолит покачал головой.
– Вы – другое дело, Властитель. Вам дана великая сила, а им всем – нет. Даже мы, Ковен – мы тоже сумели найти силу, и силу немалую, но тем не менее, если бы не вы, мы бы никогда не осмелились выступить против Инквизиции. Мы хотели всего лишь жить по законам доброты и справедливости, а не боли и страха, и мы готовы были бежать из империи, не принимая бой. Только двое из нас остались бы, чтобы попытаться открыть миру правду – да и то без особой надежды на успех.
– А Тайный Орден? Я присоединился к ним около шести декад назад, но и до меня они существовали достаточно долгое время.
– У них тоже есть сила. Причем, пожалуй, наиболее значимая в наше страшное время. Я уверен, что многие члены ордена – высокопоставленные апостолиты, а то даже и церковники, понимающие, что так – все же нельзя. Возможно, и кто-то из Инквизиторов, например, Харкет или Грегориан.
– Почему именно эти двое? – удивленно спросил Этьен. Он уже убедился в остром уме и немалой мудрости собеседника и ожидал, что тот назовет имя реального главы Тайного Ордена, но Харкет? Это оказалось неожиданно.
– Грегориан мне просто кажется человеком честным, даром что экзекутор. Но с ним я никогда не общался и знаю о нем мало. А Харкет – человек дела. Другим он кажется жестоким, циничным и недалеким – но я знаю его уже лет двадцать. Прикрываясь маской не очень умного любителя чужой боли, он умело вырезает в Атане всяческую шваль, вроде настоящих демонопоклонников – то же Братство Крови – и в то же время успешно спасает людей, ничем казни не заслуживших. Всеми правдами и неправдами он вытащил из подземелий резиденции более сорока птенцов Ковена.
– Даже так? – Граф чуть подался вперед. – Хорошо, что вы рассказали мне это. Я не знал о деятельности Харкета и действительно считал его глуповатым садистом. Больше того, у меня на руках есть показания лорда-коменданта, которые позволили бы мне уничтожить Харкета в считанные часы совершенно официально.
– Надеюсь, теперь вы не станете этого делать. Он хороший человек и делает все, что в его силах, спасая от Инквизиции невиновных. Он и пошел-то в эту жуткую Церковь лишь ради того, чтобы помогать тем, кто нуждается в помощи.
– В таком случае, возможно, мне стоит ему открыться, – задумчиво проговорил Этьен.
– Я полагаю, стоит. Он не раз говорил мне, что все наши усилия почти что бессмысленны – нам никогда не уничтожить Инквизицию, и мы можем только спасать от нее тех, кого можно спасти. И добавлял с горечью в голосе: «Если бы пришел Черный Властитель, тогда у нас были бы шансы». Харкет не питал лишних иллюзий, но помнил, что после прихода Властителя мир менялся до неузнаваемости, и считал, что если мы все сделаем правильно, то сумеем повернуть эти изменения в лучшую сторону.
– В таком случае я поговорю с ним завтра же.
– Не забудьте передать, что вы от меня. В противном случае, кем бы вы ни были, он не станет вам доверять в вопросах, касающихся Ковена.
– Хорошо.
– И еще я хотел спросить… Вы упоминали лорда-коменданта, Аскена де Векрета, вчера арестованного вами. Я хотел бы узнать о его судьбе, если это возможно. Он неплохой человек, хоть и трусоват немного.
– Он жив, и завтра вечером я организую ему побег. Кстати, будьте спокойны – он не сказал мне ни слова о Ковене. Все, что я узнал, я напрямую считал из его памяти. Аскен не предал вас, хотя и до безумия боялся пыток.
Хейсар с облегчением выдохнул.
– Слава богу… Я уже боялся, что мы потеряли его.
– Завтра ночью он будет у вас, – улыбнулся граф. – А сейчас я хотел бы вас попросить рассказать мне о вашем боге и о шестерых Покровителях. Кто они, что собой представляют, каковы их цели, откуда они взялись и так далее.
– Конечно. Впервые я услышал об ином боге, кроме Христеса, когда мне было десять лет. Да и до того отец постоянно говорил мне, что жить надо не исходя из соображений выгоды и личной безопасности, а думая о том, как не причинить боль другим.
Когда мне исполнилось десять, он рассказал мне о боге. Я был счастлив… Понимаете, граф, с раннего детства я испытывал потребность верить. Верить в добро, в справедливость, в честность, во все те качества, что так дешево стоят в этой проклятой стране. Как и любого отпрыска благородного семейства, меня трижды в декаду водили в храм, я слушал проповеди и легенды о Великом Боге, Который Спас империю и так далее – и мне было очень больно оттого, что приходилось верить в божество, принесшее людям столько страданий и горестей. Когда же отец рассказал мне о Едином Господе и шести его святых, которых называли Покровителями, я понял, что отныне моя жизнь будет посвящена служению им.
59 
