Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
27 
Даррен кивает.
— Хорошо. Поучимся потом. Дома.
У меня на миг замирает сердце. Неужели он всерьез?
Легонько пошлепываю его по руке.
— Ты потанцуй, пригласи другую женщину. Наверняка многие мечтают поразмять кости. Тем более с таким кавалером!
Наши взгляды встречаются. Я краснею и опускаю глаза. Зачем я это сказала? И что имела в виду? Тоже ничего особенного? Или же в самом деле вижу в нем завидного спутника на такой вот вечер?
— Нет, я так не могу, — говорит Даррен. — Общаюсь с одной женщиной, а танцевать помчусь с другой…
Смеюсь.
— Ну что ты, какие глупости! Ты вовсе не обязан меня развлекать. Пришли мы сюда по отдельности, да если бы и вместе, я ничуть не возражала бы, если бы ты пошел потанцевать с кем-то еще.
Мимо нас проплывает жгучая брюнетка, настоящая пантера, в гораздо более открытом платье, чем у меня. Я на миг представляю, что Даррен приглашает, например, ее, и мне делается не по себе. Смешно!
— Разного рода условности меня не особенно волнуют, — произношу я как можно более веселым голосом. Не то что моего жениха, добавляю мысленно, но вслух этого почему-то не говорю. — К тому же мы ведь с тобой так… друзья детства. Вовсе не парочка влюбленных! — Смеюсь несколько неестественным смехом и резко умолкаю. Пожалуй, не стоило добавлять последнюю фразу. Почему? Не знаю.
Даррен засовывает руки в карманы брюк и смотрит на меня с шутливой снисходительностью, говоря всем свои видом: ты все сказала, глупая женщина?
— В любом случае я не желаю никого приглашать. И вообще расхотел танцевать. — Его глаза сужаются. — А что это ты так старательно отправляешь меня к другой? Может, я тебе надоел?
— Нет, что ты! — чересчур поспешно отвечаю я. — Вовсе нет, — добавляю я куда медленнее.
Даррен улыбается уголками губ и кивает.
— Ну и хорошо.
6
Беру еще один бокал шампанского, уже третий, а есть — за целый вечер не ела ничего. Делаю два глотка, и меня начинает клонить в сон. Так и хочется прижаться к Даррену положить голову ему на плечо и до конца торжества впасть в сладкую дрему.
— Может, сбежим отсюда? — вдруг предлагает он.
Я настолько удивляюсь, что вмиг оживаю.
— То есть как?
Даррен разводит руками.
— Очень просто.
— Но ведь… твой отец еще должен толкнуть речь о благотворительности. Как-то это неудобно. Он решит, что мы им пренебрегаем.
Даррен кривится.
— Перестань. У него сегодня столько разных забот, что о нас с тобой, он, поверь, даже не вспомнит. В любом случае всегда можно сказать, что ты, например, неважно себя почувствовала. — Его лицо серьезнеет. — Тебе ведь и правда не очень-то весело, так ведь?
Без слов киваю.
— Вот видишь. Мне, признаться, тоже.
— А куда мы сбежим? — неожиданно для самой себя спрашиваю я.
Даррен задумывается и пожимает плечами.
— Можно просто покататься по городу.
— На такси? — спрашиваю я. — Удовольствие это, прямо скажем, не из дешевых.
— Почему же на такси?
Я приподнимаю руку с бокалом и делаю еще один глоток.
— Лично мне в таком состоянии к машине лучше не приближаться.
Даррен улыбается.
— А мне в таком можно спокойно сесть за руль.
Вопросительно изгибаю бровь.
— Я сегодня не выпил ни капли, — объясняет он.
Ого! — думаю я. А как рвался потанцевать! Совершенно на трезвую голову. Наверное, несмотря на все пережитые беды, по натуре он такой же веселый, каким был лет в десять.
— Ну раз так… — Допиваю шампанское и ставлю бокал на поднос проходящего мимо официанта. — Тогда едем!
Первые минуты мы просто молчим, глядя на мелькающие за окнами залитые фонарным светом улицы родного города. И, знаете, меня нисколько не тяготит это молчание. Напротив, есть в нем что-то такое, что сближает нас гораздо сильнее всяких слов, сказанных, чтобы понравиться.
Разговор завязывается естественно, как продолжение некой прерванной дружеской беседы.
— Я сразу заметил, что ты какая-то грустная, — произносит Даррен. — В чем дело? Много проблем?
— Нет, — тотчас отвечаю я так, как ответила бы большинству людей, которым хотела бы казаться вполне успешной и не обремененной никакими сложностями. Это же Даррен, напоминаю я себе, а не Себастьянов приятель-бизнесмен. — А если честно… да, проблем хватает. — Усмехаюсь, не слишком стараясь выглядеть бодрой.
27 
