Особенно,... 
104 
Прожив со мной семнадцать лет и выйдя замуж по любви, жена привыкла видеть во мне обычного человека, пусть и наделённого огромной властью. До вчерашнего дня я не давал ей повода задумываться о моих необычных качествах. Как и все жители Империи, с юных лет она знала, что страной управляет бессмертный человек. Ни для кого не было секретом и то, что я не могу иметь детей. Выходя замуж, она уже была внутренне к этому готова. Вчерашний случай вывел Лилю из обычного душевного равновесия. Пристально посмотрев на меня своими неотразимыми глазами, она внезапно спросила:
– Сергей, как у тебя это получается?
– Что именно, дорогая?
– Как ты смог почувствовать, что кофе отравлен?
– Много будешь знать – скоро состаришься, – попробовал я перевести всё в шутку.
– Нет, скажи, мне интересно.
– Тайна сия велика есть.
Лиля надула губки – обиделась.
– Послушай, солнышко, ты у меня жена не первая и далеко не последняя. Почти все предыдущие спрашивали примерно о том же.
– И что? – непроизвольно вырвалось у неё.
– Никто не получил ответа. Врать я не люблю, но тема эта закрыта абсолютно для всех, раз и навсегда. Тебе понятно?
– Да, милый, – она облегчённо вздохнула, успокоив себя тем, что не только ей не дано проникнуть в мои секреты.
Пообщавшись с женой, я прошёл в приёмную. Секретарь поднялся с места, как всегда приветствуя меня:
– Доброе утро, Сергей Семёнович! Какие будут распоряжения?
– Доброе утро, Игорь Дмитриевич! Пойдёмте в кабинет, там и поговорим.
Удобно устроившись за своим любимым рабочим столом и глядя на стоящего навытяжку секретаря, я медленно произнёс:
– Вчерашнее происшествие руководителям Службы будет стоить потери моего доверия. Садитесь, пишите распоряжение о снятии их с должностей.
– Что, и всех заместителей тоже? – уточнил Игорь Дмитриевич, подняв на меня удивлённый взгляд.
– А вы как думаете? Естественно, всех. Прозевали заговор, не уследили за помощником повара, хотя это первейшая их обязанность – знать всё о людях, работающих во дворце. Так что пишите: снять с должности и перевести в рядовые агенты.
Секретарь каллиграфическим почерком написал распоряжение и передал его мне. Являясь доверенным лицом Разведслужбы при Верховном Правителе, он прекрасно знал её руководителей. Внимательно прочитав лаконично составленный текст, я поставил дату и расписался.
– Пишите следующее распоряжение, Игорь Дмитриевич: назначить руководителем Службы Кузнецова Юрия Михайловича.
Этот человек работал начальником отдела, и я давно к нему присматривался. До сих пор он проявлял себя образцовым специалистом. Ознакомившись с только что написанным документом, я завизировал его и отдал оба распоряжения секретарю, пояснив:
– Своих заместителей Юрий Михайлович пусть подберёт сам.
Игорь Дмитриевич кивнул и положил документы в папку. Он не стал задавать глупых вопросов, вроде: «А почему вы не уволили руководителей совсем?» Не первый год работая в Службе, секретарь чётко знал её законы. Для сотрудников разведки увольнение не предусматривалось вообще. Либо они уходили на пенсию по возрасту, либо попадали на кладбище – по разным причинам. Действие Конституции на этих людей не распространялось, и за измену их казнили свои же товарищи, безо всякого суда присяжных.
При поступлении на работу новых сотрудников уведомляли под роспись о существующих в Службе порядках. Некоторых такая перспектива не устраивала, и они вольны были заняться в жизни чем-нибудь другим. В данном случае факта измены не наблюдалось, зато имелось халатное отношение к служебным обязанностям.
Я посмотрел на свои наручные часы и продолжил:
– Следующее, Игорь Дмитриевич. Позвоните в секретариат Центрального Правительства и назначьте от моего имени внеочередное заседание сегодня на два часа дня.
– Хорошо, Сергей Семёнович.
– И последнее: пришлите ко мне казначея, прямо сейчас. Это всё. Можете идти.
Секретарь вышел, а я в задумчивости принялся разглядывать Дворцовую площадь и прилегающую к ней набережную Темзы. На них лежало свежее асфальтовое покрытие, и по набережной то и дело проезжал разнообразный автомобильный транспорт, кроме грузовиков, въезд для которых в центральную часть города был запрещён.
Основную массу проезжающих машин составляли такси и автобусы. Частные легковые машины являлись большой редкостью, потому что ими могли пользоваться только большие начальники. Прочую часть населения я лишил права приобретать автомобили, чтобы в городах воздух был по-прежнему чистым.
104 
