Особенно,... 
81 
— Когда это ушло из нашей жизни?
— Что ушло?
— То, что объединяло нас. То, что делало наш брак крепким.
— Наш брак никогда не был крепким на самом деле.
— Был. В самом начале.
— Нас просто привлекала новизна. Молодости свойственны подобные заблуждения.
— Тебе исполнилось двадцать восемь, мне — двадцать пять, — возразила я. — Мы уже не были желторотыми юнцами. Мы целых три года просто встречались, прежде чем осознанно пришли к этому решению. И ты казался счастливым. До тех пор, пока не устроил это великолепное шоу. Я даже не могла предположить, что ты способен на такое. А если ты никогда не был со мной счастлив, то зачем вообще женился? Или все твои романтические жесты одна сплошная ложь?
— Нет.
— Но в таком случае, что же ты видел во мне тогда, чего не видишь сейчас? — Я все еще оставалась стройной и симпатичной. И если судить по реакции Броди, во мне по-прежнему сверкали искры сексуальности.
— Покорность, — ответил Дэнис. — Ты была более покорной и доступной.
— Я и сейчас доступна.
— Сейчас ты слишком высокомерна и самоуверенна.
Высокомерна? Я никогда не была высокомерной.
— Я сейчас более уверена в себе, но отнюдь не высокомерна. А что еще?
— Тогда ты жила для меня, была готова ради меня на все. Но ситуация изменилась, когда родились дети, и ты открыла свое дело. Ты стала уделять другим гораздо больше внимания, чем мне. Твои привязанности изменились.
— Они не изменились. Просто расширились. В моей жизни появилось больше людей, которые требовали заботы.
— Изменились.
— Ты единственный человек, кто изменил свои привязанности, — возразила я, безумно устав от его несправедливых обвинений. — Твое отношение ко мне внезапно стало иным. Ты отправился к адвокату, потом к судье с рассказами, в которых нет ни слова правды. Господи Боже, да я такого могла бы порассказать о тебе! Если из-за каких-то недостатков в характере можно раздуть целое дело, я бы тоже могла внести свою лепту, обнародовав историю с женой твоего босса. Но я порядочный человек. И никому никогда даже не намекала на это.
— Броди все известно.
— Потому что ты сам рассказал ему. Но, к сожалению, он тоже привык держать рот на замке.
— Вы с ним два сапога пара, — насмешливо заметил Дэнис, чем вызвал во мне новый прилив бешенства.
— Да, черт возьми, два сапога пара! Мы никогда не позволяли себе обсуждать это. И даже если бы он подозревал, что ты утаил половину правды, он бы словом не намекнул на это. Возможно, Броди ничего не хотел знать. А возможно, не хотела я. Итак, кто из нас верный супруг? Подумай об этом, Дэнис, — испытывая острое отвращение ко всему происходящему, я со всей силой захлопнула дверцу стиральной машины и нажала на пуск.
— Ты рассказала своему адвокату?
— Об Адриен? Нет. Я надеялась, что ты изменился, а в этом случае вспоминать о прошлом нелепо, — внезапно я замолчала. — Если только за всей этой историей не стоит ничего больше. А может, так оно есть?
— Не могу поверить, что ты решила задать этот вопрос после всего, через что мы прошли вместе.
Я недоверчиво уставилась на Дэниса. А потом, испытывая безумное раздражение, начала подниматься вверх по лестнице, но внезапно меня осенила одна мысль, я остановилась, обернулась и дерзко спросила:
— Причина в Фиби?
Он вопросительно посмотрел на меня, по-прежнему оставаясь в дверях прачечной.
— А что с ней?
— Это из-за нее у нас испортились отношения?
— О чем ты говоришь?
— Она молода и привлекательна.
— Прекрасна. Она просто прекрасна.
И он еще смел обвинять меня в высокомерии! В его заявлении высокомерия было хоть отбавляй. Я и так испытывала боль, но его последние слова задели меня еще сильнее.
— Вы любовники?
— Она мой адвокат.
— Да любой, кто окажется в доме, сразу же это заметит. Пожалуйста, сделай мне одолжение. Стирай ее сообщения, как только ты их прослушаешь. И попроси ее думать над тем, что она говорит. Автоответчик могут услышать дети.
— Ее сообщения абсолютно безобидны.
— Они очень убедительны. И звучат так, как будто это она управляет всей ситуацией. Это ведь Фиби учит тебя, что делать и как себя вести?
— Ради всего святого, за кого ты меня принимаешь? Я не нуждаюсь в том, чтобы меня учили. Я занимался собственным бизнесом годами.
Я могла бы напомнить ему, как плачевно закончился его бизнес. Но меня очень сильно утомил весь этот спор, наполненный злобой и яростью. Поэтому я больше ничего не стала говорить, развернулась и пошла вверх по лестнице.
81 
