Женевьева сидела в своем кабинете, разглядывая письменный стол. На месте разбитого пресс-папье стояла другая вещь из магазина. Очень изящная, красивая и довольно дорогая.
Но Женевьеве эта вещица была ненавистна.
— Перестань, — пробормотала она себе под нос. — Тебе сейчас все ненавистно…
Она была сама на себя не похожа. И все из-за того, что ей не хотелось расставаться с Лукасом. Сегодня состоится их последнее занятие по самообороне…
Она изо всех сил старалась не бросать на него тоскливые взгляды и пробовала реже его целовать. Лукас тоже отстранялся от нее. Что ж тут удивительного? Он поступал с Женевьевой так же, как и с другими женщинами.
Например, с Ритой.
На миг Женевьева посочувствовала Рите, хотя та несколько раз ей звонила и предупреждала, чтобы та не вторгалась на ее территорию и не осмеливалась торговать предметами искусства.
Узнав об этом, Лукас изумился.
— Если она так говорит, значит, действительно считает тебя опасной соперницей, — сказал он. — Может быть, она просто хочет с тобой поговорить, но не знает, какой найти для этого повод? Кстати, Рита несколько раз звонила мне и спрашивала, продолжаешь ли ты работать со стеклом.
— Зачем ей об этом знать?
Он улыбнулся:
— Затем, что ты можешь создавать уникальные вещи. — Он поцеловал Женевьеву в макушку. — Подумай об этом.
И вот теперь Женевьева размышляла на эту тему.
Разговаривать с Ритой ей совсем не хочется. Рита в очередной раз начнет говорить ей о Лукасе то, что она и так уже знает. К тому же сейчас Женевьеве слишком тяжело…
Позже, когда она работала вместе с женщинами над планом вечеринки по поводу открытия приюта, одна из них спросила ее:
— Что вы подарите Лукасу? Ну, что-нибудь вроде прощальной открытки? Ведь он уедет, а вы останетесь здесь еще на какое-то время.
Женевьева задалась вопросом, удастся ли ей что-нибудь подарить Лукасу на прощание. Ей нравилось жить здесь, но она не хотела находиться в приюте в тот момент, когда Лукас заглянет сюда после завершения очередного проекта.
Но куда она пойдет?
Женевьева просмотрела объявления с вакансиями, поговорила с Терезой. В конце концов, она подняла трубку и набрала телефонный номер Риты.
— Привет, Рита, — произнесла она. Через пять минут Женевьева уже говорила ей следующее: — Я хочу иметь возможность сказать ему, что ухожу. Разорвать отношения раз и навсегда. Чтобы он ни на что не рассчитывал. Никаких недоразумений. Абсолютный контроль над ситуацией. Знаешь, так, как ему это нравится.
— Я знаю, детка, — сказала Рита. — Приезжай. Мы поговорим. Я помогу тебе выбраться.
Глава 11
Когда Женевьева явилась на последнее занятие с Лукасом, он ее огорошил:
— Знаешь, давай откажемся от этого урока. В любом случае он тебе не понадобится. Завтра состоится открытие приюта, и я улечу во Францию. Ты будешь здесь в ближайшие две недели?
— Да. Затем управление приютом полностью перейдет к Далии. Она уже в курсе почти всех дел. Да и у меня появились кое-какие перспективы…
Лукас с интересом взглянул на нее, но Женевьева знала, что он не станет расспрашивать ее о перспективах.
— Значит, занятия не будет?
Она повернулась, чтобы уйти, но Лукас взял ее за руку:
— Я надеялся, что сегодня ты со мной куда-нибудь сходишь.
— Конечно. Куда, например?
— Я не мастер сюрпризов, но хочу тебя немного удивить. Мне нужно знать, каково будет твое первое впечатление. Мы уедем почти на весь день.
— Почти на весь день?
— Это довольно далеко. Ты не против?
— Я не против, — сказала она. — Приготовления к открытию приюта идут своим чередом. Осталось сделать совсем немного.
Он взял ее за руку и повел к автомобилю. Мысль о том, что она проведет весь день с Лукасом, пробудила тоску в душе Женевьевы.
Она имела глупость влюбиться в него и теперь опасалась, что в любой момент может проговориться ему о своих чувствах. А еще она испытывала ощущение обреченности. Лукас не любит сюрпризов.
Да, сегодня могут возникнуть проблемы.
Лукас понятия не имел, почему так поступает. Зачем он купил этот дом? Зачем везет в него Женевьеву, хотя у нее масса дел, и она могла вежливо ему отказать, сославшись на занятость?
В дороге они провели около часа, разговаривая о приюте, о бизнесе Лукаса, о Франции. Лукас заметил, что всякий раз, когда он пытался подвести разговор к обсуждению того, что будет делать в дальнейшем Женевьева, она давала уклончивые ответы и переводила разговор на него.