199 
Крепость была переполнена. Вопреки правилам в каземат сажали по 2–4 человека, однако совместное сидение продолжалось недолго, и при первой же возможности начальство старалось разместить декабристов по одиночным камерам. А. П. Беляев так пишет о своем новом помещении: "Меня перевели в каземат… в четыре шага величиною, немного больше гроба, и заключили одного. Тут была страшная сырость, а утром топили железную печь, труба которой проходила над головой". Отсюда его перевели в каземат Невской куртины:
В одном углу стояла кровать с шерстяным одеялом, а в другом — стол, на котором стояла лампадка с фонарным маслом, копоть от которого проникала в нос и грудь, так что при сморкании и плевании утром все было черно, пока легкие вновь не очищались в течение дня. Окно в этом каземате было замазано известкой, только оставалось незамазанным одно верхнее звено.
Почти все камеры Петропавловской крепости кишели насекомыми, из-за которых декабристы проводили бессонные ночи. А. С. Гангеблов, описывая один из своих казематов, сообщает: "Низкий свод этого каземата был обвешан паутиной и населен множеством тараканов, сороконожек, мокриц и других, еще не виданных мною гадов, которые только наполовину высовывались из сырых стен".
Часто вместо обеда узникам давали кусок черного хлеба и воду. Полковник А. М. Булатов объявил голодовку и отказывался от пищи, а на девятый день разбил себе голову о стену и от полученных ран умер. Нижние чины охранной команды не всегда строго соблюдали правила и втайне передавали узникам булки и даже носили от них на волю записки. Одна такая записка, переданная И. И. Пущиным, была перехвачена, после чего император написал коменданту крепости: "Узнать непременно, через кого Пущин писал, и запретить впредь сметь то делать, взяв меры против того". Рядовой А. О. Рыбаконенко, видя удручающее состояние В. И. Штейнгейля, вызвался передать записку его родным, но об этом стало известно коменданту крепости. Солдата наказали шпицрутенами, а потом отправили служить в один из дальних гарнизонов.
Однако не физические страдание, а испытание одиночеством тяжелее всего переносили декабристы. Впоследствии А. П. Беляев вспоминал: "То полное одиночество, какому мы… подверглись в крепости, было хуже казни. Каких страшных чудовищных помыслов и образов оно ни представляло, куда ни уносились мысли, и о чем не передумал ум! И затем еще оставалась целая бездна, которую надо было чем-нибудь наполнить". В такой обстановке у некоторых узников начиналось психическое расстройство, появлялись мысли о самоубийстве. Покушался на свою жизнь И. А. Анненков, дважды пытался лишить себя жизни П. Н. Свистунов…
Заседания Следственного комитета из Зимнего дворца впоследствии были перенесены в Комендантский дом Петропавловской крепости, в приемной которого вызванные на допрос декабристы часами ожидали своей очереди. Потом узника вводили в комнату и приказывали снять покрывало. В первый момент его ослеплял свет множества свечей, потом бросался в глаза огромный стол с канделябрами, за которым сидели члены Следственного комитета.
Пятеро декабристов (П. И. Пестель, К. Ф. Рылеев, П. Г. Каховский, М. П. Бестужев-Рюмин и С. И. Муравьев-Апостол) были приговорены к смертной казни через повешение. О приговоре им объявили 12 июля 1826 года в Комендантском доме, в присутствии священника, лекаря и двух цирюльников — на случай оказания врачебной помощи. Но она не потребовалась: приговоренные мужественно встретили это известие и были совершенно спокойны даже в мучительные часы ожидания казни. Последнюю ночь они провели в камерах Кронверкской куртины: К. Ф. Рылеев писал прощальное письмо жене, СИ. Муравьев-Апостол ободрял находившегося в соседней камере М. П. Бестужева-Рюмина… Свидетели рассказывали, что в последние минуты декабристы сидели на траве и тихо разговаривали. Один из нижних полицейских чинов впоследствии сообщил: "Мы были бледнее преступников и более дрожали, так что можно было сказать скорее, что будут казнить нас, а не их".
Исполнение приговора было назначено на ранний час следующего утра — 13 июля 1826 года и должно было состояться на валу в десяти шагах от восточных ворот Кронверка[65] [Остатки этого вала сохранились, а ворота были разрушены в 1860-х годах]. Вначале вывели тех, кого осудили на каторгу и ссылку. В знак гражданской смерти над их головами ломали шпаги, бросали в костры сорванные мундиры и ордена, а затем всех снова увели в крепость… Тела казненных тайно похоронили на острове Голодай. В 1926 году это место было переименовано в остров Декабристов, а потом на берегу Финского залива установили обелиск с именами казненных.
199 
