Особенно,... 
76 
– А какие отношения у тебя были с родителями? – спросила Джессика. Ей хотелось как можно лучше понять его личность.
– Они постоянно меня подавляли.
– Энни и Майкл подавляли тебя? – недоверчиво спросила Джессика.
– Они слишком сильно меня любили, – принялся объяснять Картер. – Я был их гордостью, их счастьем. Они прочили мне светлое будущее. Они хотели, чтобы я стал тем, кем они сами не стали. Родители внушали это мне с раннего детства. Конечно, тогда я не так ясно все понимал, как теперь, но все равно постоянно чувствовал их давление. А я никогда не мог вынести никакого давления. Я и сейчас этого не приемлю. Возможно, это какая-то индивидуальная черта моей личности. Долгие годы я пытался соответствовать их выдуманному образу и каждый раз терпел неудачу. Я все время разочаровывал своих родителей, они постоянно были мной недовольны. Я мечтал о том времени, когда они наконец поймут, что из меня не выйдет ничего путного, и оставят в покое.
– Но они так и не оставили тебя в покое?
– Да, – уже спокойнее сказал Картер. – Они так и не оставили меня в покое. А хуже всего было то, что я понимал: они так ведут себя исключительно из добрых побуждений. – Картер наконец поднял на нее глаза. – Знаешь, подобное отношение вынести гораздо тяжелее, чем откровенную нелюбовь.
Джессика понимала это.
– Они всегда возлагали на тебя большие надежды, а ты их разочаровывал.
– А потом и вообще я стал трудным подростком. Это очень расстраивало моих родителей. Знакомые смотрели на них с жалостью, не понимая, как у таких хороших людей мог родиться такой ужасный сын.
Джессика вспомнила, что и сама еще совсем недавно думала так же.
– Но твои родители казались мне такими спокойными, мягкими людьми, – медленно проговорила она.
И опять Картер опустил глаза и принялся изучать свои руки. С одной стороны, ему было стыдно говорить плохо про своих родителей, но с другой – он хотел рассказать Джессике правду о себе самом. По крайней мере, то, как он сейчас это понимал.
– Они были слишком мягкими. Особенно отец.
– Ты хотел бы, чтобы он вел себя с тобой жестче?
– Не только со мной, но и со всеми окружающими. Он всегда был очень слабым человеком.
Джессике вдруг пришло в голову, что она никогда не задумывалась о характере Майкла Маллоя.
– А в чем проявлялась эта слабость?
– Ну, прежде всего в его отношениях с моей матерью. Она была в семье главной. Всем распоряжалась и делала всю домашнюю работу. Мне казалось, отец никогда особо ее не любил. Не помогал ей по дому, не дарил подарков. Он все время возился в саду.
– Ты думаешь, твою мать это огорчало?
– Не знаю. Мне кажется, ее устраивало такое положение дел. – Картер немного помолчал, словно обдумывая свои слова. – Наверное, я не совсем верно выразился, когда сказал, что они меня подавляли. Скорее они все время меня контролировали. Моя мать – одна из самых сильных женщин, которых я когда-либо встречал. Вот почему я все детство бунтовал против нее, старался во всем ей противоречить. Еще меня очень возмущало, что мой отец ни разу в жизни не сказал ей поперек даже слово. Он был настоящим подкаблучником.
Он заговорил спокойнее, но все еще избегал смотреть в глаза Джессике.
– Наверное, это очень нехорошо с моей стороны осуждать их, когда я сам принес им столько горя?
– Ты не осуждаешь их. Ты просто объясняешь мне, что ты чувствовал, когда рос.
Он поднял на нее глаза:
– А разве это имеет какое-то значение?
– Думаю, что имеет. Энни казалась мне сердечной и милой, но при этом я всегда отмечала, что она очень властная женщина. Иногда даже слишком властная. Она и в нашем доме все контролировала. Поэтому я легко могу представить, до какой степени жесткий контроль был с ее стороны в вашей семье. А Майкл был таким мягким и добрым… И эти качества проявлялись в нем тоже слишком. В детстве мне это нравилось. Он постоянно улыбался, шутил, и мне хотелось, чтобы мой отец был таким же.
– А меня такая его покладистость просто бесила. Я все время пытался вывести его из себя.
– Зачем? Ты хотел, чтобы он изменился? Специально выводил его из себя?
Картер улыбнулся:
– Ну, это выходило не всегда специально. В любом случае он не изменился и уже не изменится. Он и сейчас такой же. Мягкий и терпеливый.
Джессика обрадовалась, услышав теплые интонации в его голосе.
– А теперь ты принял его таким, какой он есть?
– Конечно. Он же мой отец.
76 
