14 
– Я знал, где тебя искать.
– Ох, Брюс… Они великолепны.
– Не более великолепны, чем одна леди в алом.
– Спасибо, но они лучше.
– Я принес мартини с соком.
– Отлично. Мне нужно подкрепиться.
– Как насчет бала?
– А что с ним?
– В Голубом зале танцуют. Ты как?
– Почему бы нет?
– Тогда пошли.
Она взяла его под руку, искренне надеясь, что он не заметит ее дрожи, и они пошли сквозь бурлящую и галдящую толпу. Возможно, Лили прихлебывала мартини несколько чаще, чем того требовал этикет, но ей было необходимо запастись смелостью.
Голубой зал оказался точной копией зала из мультфильма «Красавица и Чудовище», даже огромный орган уходил под потолок, и все его трубы были украшены сотнями маленьких свечей. Их мерцающий свет придавал залу таинственности и очарования, Лили даже ахнула, очередным усилием воли удержавшись от вульгарного «Вау!».
Брюс чуть крепче прижал к себе ее локоть. Лили шепнула, вернее, прокричала ему в ухо:
– Наверное, я кажусь тебе деревенской дурочкой… но мне все здесь ужасно нравится. Тебе такие дома не в диковинку, а у меня ощущение, что я попала прямиком в мультфильм…
– «Красавица и Чудовище».
– Вот и еще одна вещь, которую я знаю о тебе, Брюс Кармайкл.
– Что я люблю мультфильмы Диснея? Это правда. Лили, ты удивительно влияешь на меня. Сейчас мне кажется, что я все это вижу впервые.
Кентукки! Слипи-таун! Цветочница! Осторожнее!
Брюс рассмеялся каким-то своим мыслям, забрал у нее недопитый бокал, небрежно сунув его на поднос пробегавшему мимо официанту, и властно повлек ее в середину танцпола. Паника вновь захлестнула горло. Лили в танцах была сильна ровно настолько, чтобы буквально понимать выражение «как корова на льду». Тем более когда вокруг все так здорово и изящно двигаются. Наверное, за большие деньги можно купить даже чувство ритма…
Она как раз собиралась сказать Брюсу, что совсем не умеет танцевать, когда он привлек ее к себе – и волшебство началось.
Их тела оказались спаянными так тесно, что она чувствовала Брюса всем телом – и это тело немедленно стало легким и невесомым. Он двигался с такой грацией и таким небрежным изяществом, что и Лили стало казаться, что это совсем просто… Надо всего лишь не думать ни о чем, скользить и лететь, повторять все его движения, раствориться в нем…
Отзвучали последние аккорды, и Брюс с улыбкой заглянул ей в глаза.
– Ну как?
– Отлично. Только не вздумай расслабиться, довериться первому успеху и пригласить меня на танго. Или чардаш. Останешься без ног.
– Обещаю. Никаких танго.
Если совсем не смотреть по сторонам, то можно представить, что они здесь одни. А не смотреть по сторонам еще проще, потому что отрывать взгляд от лица Брюса Кармайкла совершенно не хочется… Увы, ей очень нравится это лицо, хотя она прекрасно знает, что это неправильно.
Кентукки. Слипи-таун.
К чертовой бабушке!
И они танцевали еще, и еще, и еще, а потом Брюс отвел ее в сторонку и поинтересовался:
– Ну и как вам здесь, мисс Смит?
Она честно подумала, прежде чем ответить:
– Здесь замечательно. Мне очень нравится. Но жить в таком доме мне не хотелось бы.
Он усмехнулся.
– Не тебе одной. Дюпоны здесь не живут, Шеймас здесь не живет. Здесь вообще нельзя жить. Это же иллюзия дома, а вовсе не место для проживания. Хорошая, дорогая, но иллюзия.
– Как и наше сегодняшнее свидание.
– Вот уж неправда. Возможно, это и начиналось, как шутка, деловое соглашение или бог знает что еще, но зато теперь я уже точно уверен, что это лучший мой вечер за много лет.
Потом они снова пошли танцевать, а когда музыка закончилась, Брюс почему-то не выпустил ее из объятий. Лили слегка напряглась, но он склонился к ее уху и проворковал, как влюбленный голубь:
– Только не оборачивайся. Здесь Шеймас Тидл. Может, скажешь теперь, чего тебе от него надо?
– Я хочу поговорить с ним о моем бизнесе. Насколько я понимаю, Тидл занимается всем понемногу? Возможно, мои планы расширения сервиса его заинтересуют. Возможно, он соизволит познакомить меня с кем-то еще.
– До чего расчетливые пошли Золушки. Почему ты так тяжело дышишь?
– Потому что я боюсь. Он – Шеймас Тидл с Манхэттена. А я – Лили Смит из Кентукки.
– Подумаешь! Помни о хроническом гастрите и жене-клептоманке. Досчитай до десяти, спину прямо – вперед.
И они двинулись в сторону Шеймаса Тидла. По дороге Лили рассматривала этого удачливого бизнесмена, чьи интересы простирались от варьете до торговли лесом и к чьему мнению прислушивались даже в Конгрессе.
14 
