Особенно,... 
69 
— Настоящие мужчины не едят киш, — проговорил Люциан.
Услышав известную фразу, Ли пару раз хлопнула ресницами и, не удержавшись, рассмеялась.
— Какая чушь! Это же просто название книги, написанной еще в восьмидесятых. А в действительности настоящие мужчины не боятся иметь дело с кишем.
После этих слов Ли спохватилась — зачем она его уговаривает, ведь у нее нет ни малейшего желания с ним делиться!
— А впрочем, ладно, как хочешь, — пожала она плечами.
И тут Люциан все же согласился:
— Ну хорошо, давай.
Ли замерла. Кусок пирога почти коснулся ее языка, она даже почувствовала его вкус, и надо же — такой облом! Ее плечи обмякли, и она протянула ему пирог. Глядя, как его губы смыкаются на вилке, и вытягивая ее затем обратно, она чуть ли не молилась о том, чтобы киш ему не понравился. Она была ужасно голодна и не хотела из-за соображений дурацкой вежливости предлагать ему еще. Как только вилка освободилась, Ли тотчас же отрезала другой кусок и быстро сунула в рот.
— Довольно-таки вкусно, — услышала она.
Перестав жевать, Ли взглянула на Люциана. На его лице было написано удивление, глаза, взирающие на ее тарелку, выражали несомненное желание.
— А сосиски такие же вкусные? — поинтересовался Люциан.
— Ну да, — обреченно подтвердила Ли.
— Тогда их я тоже попробую, — заявил он и тут же, слегка нахмурившись, поправился: — То есть я хотел сказать: могу ли я их попробовать?
Ли недовольно поджала губы. Ну так она и знала — его аппетит еще больше разыгрался! Ей хотелось прямо-таки рявкнуть, чтобы он сделал собственный заказ. Хотя, если вдуматься, расплачиваться ведь будет он.
Отрезав кусочек сосиски, она молча протянула руку, и губы Люциана снова сомкнулись на вилке. А в следующую секунду их глаза встретились, и Ли почему-то вдруг вспомнила свои недавние фантазии под душем и почувствовала, как вдоль спины прокатилась трепетная волна.
Судорожно глотнув, она опустила руку на стол и, склонив голову, уставилась в тарелку.
— Тоже вкусно. — В голосе Люциана появилась сексуальная хрипотца, и она ощутила, как по спине пробежала вторая волна. — Можно еще?
Ли подняла глаза. Негодование по поводу его «нахлебничества» куда-то исчезло, и вместо этого ее охватило смятение. Во взоре Люциана тоже произошли изменения — серебристость его зрачков стала более заметной, и они обрели оттенок расплавленного металла.
Заставив себя отвести взгляд, Ли кашлянула и снова стала резать сосиску. Когда она опять протянула ему вилку, ее рука подрагивала, и отрезанный кусок упал на стол между ними. Несколько секунд они оба взирали на него, после чего Ли подцепила кусок двумя пальцами с намерением положить его на край тарелки и отрезать другой. Однако прежде чем она успела это сделать, Люциан взял ее за запястье и не спеша привлек ее руку к своему лицу. Его губы сомкнулись на ее пальцах, медленно вытянули из них подобранный кусок, и она смотрела на все это, невольно приоткрыв рот и чувствуя, как у нее в животе разливается жар.
Стараясь унять волнение, Ли прикрыла глаза, и в следующую секунду перед ее мысленным взором побежала череда ярчайших отчетливых сцен: Люциан целует ее, запускает пальцы ей в волосы, прижимает к своему сильному телу… его губы касаются ее груди, охватывают набухший сосок… их обнаженные тела кажутся мраморными на фоне черных атласных простыней… ее спина прижата к прохладному кафелю, он входит в нее…
— Я принесла вам еще одну вилку, раз уж вы решили есть из одной тарелки.
Распахнув глаза, Ли увидела официантку и скользнула взглядом по столу: чашки и тарелки по-прежнему были здесь. Мало-помалу придя в себя, Ли постаралась улыбнуться.
— Спасибо, — пробормотала она.
— А кофе еще будете? — поинтересовалась девушка.
— Да, будем, — ответил Люциан, прежде чем Ли успела вникнуть в суть вопроса. И добавил: — И принесите две порции того же самого.
Ли пару раз хлопнула ресницами, удивленная как самим заказом, так и хрипловато-рычащими интонациями в голосе Люциана. Его глаза казались несколько сонными, и в то же время в них все так же переливалось расплавленное серебро.
— Таким образом, мне не придется пастись в твоей тарелке, — улыбнувшись, пояснил он, — опасаясь, что ты не выдержишь и вонзишь в меня свою вилку.
Ее губы тоже растянулись в улыбке. Официантка, засмеявшись, отошла от стола.
69 
