ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>




  108  

Иногда я бросал на него раздраженный взгляд, и тогда, цитируя какого-то неизвестного мне автора, он говорил:

— Убийца — не злодей, и ночь — не мрак. Но время — худший враг.

Это была его любимая цитата, которую он часто повторял.

Моя работа позволяла мне почувствовать вкус литературной жизни. Мне всегда хотелось быть ее частью. Я представлял, что в этой среде никто не ссорился и не торговался из-за денег. Потому что, если тебе нравились герои их книг, то и создатели должны были быть как сами герои. Но обнаружил я, ясное дело, что эти люди были как все, только еще более чокнутые. И Осано ненавидел всех этих людей. И читал мне лекции.

— Писатель-романист — это совсем особый человек, — говорил Осано. — Не то, что какие-нибудь там авторы мудацких рассказов, или сценаристы, или прочая шелуха. Дистрофики, рахиты. Нету в них мышц. Чтобы писать романы, нужно быть тяжеловесом. Нужен стержень.

И он размышлял над сказанным, а потом записывал это на клочке бумаги, и я уже знал, что в следующем воскресном номере приложения появится его эссе о дистрофиках и тяжеловесах в литературе.

А иногда он произносил тирады по поводу скверного языка рецензий в нашем обозрении. Тираж приложения падал, и он обвинил во всем скучную профессию критика.

— Ну да, есть у них и мозги, бля, и мысли есть интересные. Но ведь они не в состоянии написать грамотное предложение. Они как заики. Чего-то мямлят, мямлят, и тебе просто надоедает потом их слушать.

Каждую неделю на второй странице появлялось эссе, написанное самим Осано. Стиль был превосходный, острый, нацеленный на то, чтобы появилось как можно больше врагов. Один раз он поместил в ревю свое эссе в защиту смертной казни. Он подчеркнул, что в любой стране проведенный по этому поводу референдум выявил бы, что подавляющее большинство за смертную казнь. И что в Соединенных Штатах удалось заморозить этот вопрос только лишь благодаря элитарным группам, вроде тех, что читают литературно-критические ревю. Он утверждал, что это все подстроено в высших правительственных кругах. Что, мол, политика правительства такова, чтобы дать криминальным и обнищавшим элементам право свободно воровать, убивать, грабить, насиловать и т. д. средний класс. Что это как бы отдушина, которую дали низшим классам, чтобы они не превратились в революционеров. Что в высших эшелонах власти посчитали, что в таком случае общество заплатит меньшую цену.

Элита общества, мол, живет в благополучных районах, отдает своих детей в частные школы, имеет возможность нанимать охрану из частной службы безопасности, и, таким образом, для нее месть сбитого с толку и обманутого пролетариата не страшна. Он издевался над либералами, утверждавшими, что человеческая жизнь священна, и что правительство, которое приговаривает к смерти своих граждан, вызывает ожесточение человечества в целом. Мы, писал он, всего лишь животные, поэтому заслуживаем к себе отношения не лучшего, чем слоны-отшельники в Индии, которых казнили, если они убивали человека. Фактически, заявлял он, казнимый слон имеет большее чувство собственного достоинства и отправится на более высокое небо по сравнению с теми обалдевшими от героина убийцами, которым позволялось пять или шесть лет провести в комфортабельной тюряге, прежде чем они выйдут на свободу и снова начнут убивать граждан среднего класса. А по поводу того, является ли смертная казнь средством устрашения, он заметил, что наиболее законопослушными людьми на всем свете являются англичане, и что там полицейские даже не имеют огнестрельного оружия. И это, по его мнению, стало реальностью только потому, что еще в девятнадцатом веке англичане казнили восьмилетних детишек за кражу носовых платков. Потом он признал, правда, что хотя это и избавило от преступности и защитило частную собственность, но зато в итоге наиболее энергичные из представителей рабочего класса превратились в политических животных, а не в преступников, и поэтому в Англии появился социализм. Но одна фраза Осано особенно разъярила его читателей. «Мы не можем сказать, является ли смертная казнь средством устрашения, но мы знаем наверняка, что казненные люди больше никогда не смогут убивать».

В заключение он поздравил правителей Америки с тем, что у них хватило изобретательности предоставить своим гражданам низших классов лицензию на воровство и убийство с тем, чтобы они не стали политическими революционерами.

  108