ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Бабки царя Соломона

Имена созвучные Макар, Захар, Макаровна... Напрягает А так ничего, для отдыха души >>>>>

Заблудший ангел

Однозначно, советую читать!!!! Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... >>>>>

Наивная плоть

Не понимаю восторженных отзывов. Предсказуемо и шаблонно написано >>>>>

Охота на пиранью

Винегрет. Але ні, тут як і в інших, стільки намішано цього "сцикливого нацизму ©" - рашизму у вигляді майонезу,... >>>>>




  112  

Чтобы избежать ссор, Осано стал отдавать алименты непосредственно дочери. Венди не возражала. Однако через год она подала на Осано в суд, чтобы он заплатил за весь этот год алименты. Дочь дала свидетельские показания в пользу отца. Осано был уверен, что выиграет дело, когда судья узнает все обстоятельства, но судья не только постановил, чтобы он выплачивал деньги непосредственно матери, но взыскал с него общую сумму алиментов за весь прошедший год. Так что в итоге получилось, что он заплатил дважды.

Венди так обрадовалась своей победе, что после суда пыталась выказать ему свое доброе расположение.

Однако он отмел ее авансы и в присутствии детей сказал холодно: «Ты самая подлая сука, какую я только встречал». Когда Венди в очередной раз зашла к нему, он не пустил ее на порог своего кабинета и аннулировал все заказы, которые дал ей раньше. Что удивляло его, так это то, что ей было непонятно, за что он испытывал к ней отвращение. В разговорах со своими друзьями она всячески обругивала его и пустила слух, что он никогда не удовлетворял ее в постели, что у него, мол, просто не стоял. Что он был скрытым гомосексуалистом и любил на самом-то деле маленьких мальчиков. Она пыталась воспрепятствовать тому, чтобы дети приехали к нему на лето, но эту битву Осано выиграл. А потом он опубликовал злой и умный рассказ о ней в крупном журнале. В жизни, может быть, он и не мог с ней справиться, но в жанре беллетристики он нарисовал действительно ужасный портрет, и, так как в литературных кругах Нью-Йорка все ее знали, то узнана она была моментально. Она была сокрушена, насколько это оказалось для нее возможным, и после этого оставила Осано в покое, И все же она терзала его, как воспаленная рана. Даже при одной мысли о ней его лицо багровело, а в глазах появлялся безумный огонек.

Однажды он зашел в офис и сообщил мне, что киношники купили один из его старых романов и хотят снять по нему картину, и что ему надо лететь на конференцию по обсуждению сценария, все расходы за их счет. Он предложил мне поехать с ним. Я согласился, но сказал, что хочу на пару дней остановиться в Лас-Вегасе, чтобы повидать старого друга. Его это устраивает, сказал он. Он находился между своими женами и терпеть не мог путешествовать в одиночку или оставаться в одиночестве, и чувствовал, что входит на вражескую территорию. И хотел, чтобы рядом был друг. По крайней мере, так он сказал. И, так как я никогда не был в Калифорнии, и к тому же, за время моего отсутствия мне должны были заплатить, мне эта мысль показалась выгодным делом. Я еще не знал, что эта поездка более чем окупит себя.

Глава 24

Когда Осано освободился после переговоров по киносценарию, я находился в Вегасе. Поэтому сделал короткий перелет в Эл-Эй, чтобы лететь вместе домой, составить ему компанию от Эл-Эй до Нью-Йорка. Калли хотел, чтобы я привез Осано в Вегас, просто чтобы познакомиться с ним. Но мне не удалось подбить на это Осано, так что я полетел в Эл-Эй.

Когда я встретился с Осано в его номере в отеле Беверли-Хиллз, он выглядел просто бешеным от злости, таким я его никогда не видел. Кинопромышленность, считал он, обошлась с ним как с куском дерьма. Они что, не знают, что он всемирно известный писатель, любимец литературных критиков от Лондона до Нью-Дели, от Москвы до Сиднея? Книги его изданы на тридцати языках, включая разновидности славянского. Он, правда, оставил в стороне тот факт, что, по какой-то странной причине, когда по его книге ставился фильм, он неизбежно проваливался.

И другие вещи также выводили из себя Осано. Его эго не могло вынести, чтобы режиссер фильма был более важной фигурой, чем писатель. Когда Осано попытался получить для своей подружки небольшую роль, ему это не удалось и это его взбесило. И взбесило еще больше, когда он узнал, что оператор и актер, играющий в эпизоде, всунули-таки своих подружек в фильм. Сраный оператор и паршивый эпизодический актеришка имели, выходит, большую пробивную силу, чем он, великий Осано. Я надеялся, что мне все же удастся посадить его на самолет прежде, чем он полностью остервенеет и начнет разносить на кусочки студию, и попадет в тюрягу. А до самолета, вылетающего следующим утром, нам предстояло еще провести в Эл-Эй весь день и всю ночь. Чтобы немного отвлечь его, я решил зайти вместе с ним к его литагенту по западному побережью, весьма знающему парню, у которого было много клиентов из шоу-бизнеса. А еще у него были самые хорошенькие подружки, каких я только встречал. Звали его Доран Радд.

  112