63 
— В моей правой руке десять бросков. — И я предоставил ему бросать кости. Ему, как всегда, не везло, но я заметил, что он не принимал это близко к сердцу. От игры он не получал удовольствия. Он, без сомнения, изменился. Мы поехали в аэропорт, и он дождался вместе со мной приглашения на посадку.
— Позвони мне, если будут какие-нибудь неприятности, — сказал Калли. — А в следующий раз, когда приедешь, пообедаем с Гроунвельтом. Ты ему нравишься, а его стоит иметь на своей стороне.
Я кивнул, потом достал из кармана квитанции. Квитанции на тридцать тысяч долларов в кассе отеля Занаду. Мои расходы на проживание, игру и перелет составили около трех тысяч долларов. Я передал квитанции Калли.
— Сохрани их для меня, — попросил я. — Я передумал.
Калли пересчитал белые бумажки. Их было двенадцать. Он проверил суммы.
— Ты доверяешь мне свой счет? — спросил он. — Тридцать тысяч — это много.
— Должен же я кому-то доверять, — сказал я. — И кроме того, я же помню, как ты отказался от двадцати тысяч Джордана, хотя сидел на мели.
— Только потому, что ты меня пристыдил, — сказал Калли. — Хорошо, я позабочусь о них. А если станет горячо, я одолжу тебе свои наличные, и использую это как залог. Чтобы от тебя не оставалось следов.
— Спасибо, Калли, — поблагодарил я. — Спасибо за номер в отеле и за еду, и за все. И спасибо, что ты меня выручил.
Я почувствовал к нему прилив теплых чувств. Он был одним из немногих моих друзей. И тем не менее, удивился, что перед посадкой в самолет он обнял меня на прощанье.
В самолете, летевшем от света в темные часовые пояса Востока, расставаясь с заходящим солнцем Запада и погружаясь во тьму, я думал о чувстве, которое испытывал ко мне Калли. Мы так мало друг друга знали. И я думаю, у нас обоих было мало людей, которых мы хорошо знали. Как Джордана. И мы разделили поражение Джордана и его удачу.
Я позвонил Валли из аэропорта, собираясь сказать ей, что прилетел на день раньше. Ответа не было. Мне не хотелось звонить ее отцу, поэтому я просто взял такси и поехал в Бронкс. Валли еще не было дома. Я почувствовал знакомое раздражение, оттого что она забрала детей к бабушке и дедушке на Лонг-Айленд. Но потом подумал, а какого черта? Почему она должна проводить воскресенье одна в нашей стандартной квартире, если могла быть в кругу своей преуспевающей ирландской семьи, братьев, сестер и их друзей, где дети могли погулять и поиграть на свежем воздухе и поваляться на травке?
Я решил дожидаться ее. Она должна была скоро приехать домой. В ожидании я позвонил Арти. К телефону подошла его жена и сказала, что Арти пораньше лег спать, так как плохо себя чувствовал. Я попросил, чтобы она его не будила, так как ничего существенного у меня не было. И с легким страхом спросил, что с Арти. Она сказала, что он просто устал, он слишком много работал. Не было даже повода обращаться к доктору. Я сказал, что завтра позвоню Арти на работу, и повесил трубку.
Глава 15
Следующий год был счастливейшим в моей жизни. Мы ожидали окончания постройки нашего дома. У меня впервые будет собственный дом, и в связи с этим я испытывал странное чувство. Что теперь я наконец стану таким же, как все остальные: буду отдельной личностью, не зависимой от общества и других людей.
Думаю, что это чувство было порождено нараставшим отвращением к району, где я жил. Социально достойные черные и белые, заработав достаточно денег, продвигались по экономической шкале, и для них оставаться в этом районе становилось невозможным. А когда они съезжали, их места занимали не столь приспособленные. Вновь прибывшие черные и белые были обречены остаться там навечно. Алкоголики, любители-сводники, мелкие воришки и прочие криминогенные элементы.
Перед этим вторжением полиция совершила стратегическое отступление. Вновь прибывшие дети были менее воспитанными и начали все крушить. Перестали работать лифты; окна в парадных были разбиты и больше не заменялись. Когда я возвращался с работы домой, на площадках стояли пустые бутылки из-под виски, а на скамейках перед домами сидели пьяные. Появлялись буйные компании, за которыми гонялись регулярные городские части. Валли стала встречать детей, возвращавшихся домой из школы, на автобусной остановке. Однажды она даже спросила меня, не переехать ли нам к ее отцу, пока не достроят наш собственный дом. Это произошло после того, как одну десятилетнюю негритянку изнасиловали и сбросили с крыши дома.
63 
