129 
Когда эльф отстранился – по инерции потянулась к нему, требовательно впилась в губы. И он ответил, снова сжал в объятиях. Увы, ненадолго…
– Лёля, – хрипло, едва слышно позвал граф.
Мотнула головой, снова потянулась к губам. А синеглазая зараза резко отстранилась.
– Лёля, если ты хочешь, чтобы мы продолжили, ответь на один вопрос.
– Все что угодно.
– Шердом. Он в порядке?
Опять?!
Черт… какой момент испортил.
Я отодвинулась. Медленно, но уверенно. Пальцы свело от злости, так что застегнуть камзол оказалось крайне сложно.
– Лёля?
– Дурак, – буркнула я.
Орис поймал мою ладонь, сжал. И в глаза смотрел очень пристально, без тени улыбки. В полумраке кареты этот взгляд казался чуточку зловещим.
– Он мой друг. Лучший. Я не могу его оставить. Понимаешь?
Я надулась и предпочла промолчать. Руку из капкана, естественно, выдернула.
– Лёля, ты ведь знаешь, что такое дружба, – настаивал брюнет. – Если бы с Ванессой что-нибудь случилось, ты бы тоже из кожи вон лезла, лишь бы помочь.
Несколько секунд сверлили друг друга взглядами. Эльф не выдержал первым:
– Лёля! Если Шердом пострадает, я себе не прощу.
– Да что с ним может случиться? Живет как на курорте! Каргуля с него пылинки сдувает!
Брюнет замер каменным истуканом.
– Каргуля? Это… производное от слова «карга»? – Выдержал паузу и спросил предельно серьезным тоном: – Ты называешь Ванессу… каргой?
– Ну… – промямлила я.
Орис заржал. Заливисто так, громко. Даже карета содрогнулась.
Я досадливо поджала губы и отвернулась. Мигом вспомнила, зачем напросилась на эту прогулку, с грустью отметила – побег не светит. И что теперь делать? Спускаться в логово Арха совсем не хочется.
– Слушай, Орис, а как так вышло, что бог проклят, святилище давно забыто, но о его существовании каждая собака знает?
Да, резковато. Но кое-кто конкретно подпортил настроение, так что…
– Не переводи тему, – отозвался граф.
– Тема закрыта, – отчеканила я.
Он открыл рот, чтобы возразить, но снаружи донеслось грозное «тпррру!», и карета резко затормозила.
– Проклятый бог, – сквозь зубы процедил Орис. Потянулся, собственноручно накинул на голову капюшон. – Веди себя пристойно!
Ни фига себе! Это кто сказал? Граф, который при каждом удобном случае руки распускает?
– Тихо! – шепнул Орис и распахнул дверь кареты.
Я обозлилась окончательно, попыталась нащупать ручку на дверце, расположенной с моей стороны. И не нашла. Вообще.
Вот теперь сообразила – с каретой что-то не так. Черная, без опознавательных знаков, с плотно зашторенными окнами и довольно жестким диванчиком. И дверь только с одной стороны.
– Арестованный! На выход! – рыкнули снаружи.
Я захлебнулась воздухом, по спине побежали мурашки.
Повторения приказа не последовало. Орис встал на подножку, ухватил за локоть и грубо поволок наружу. Хотела подчиниться, но от нахлынувшей паники ноги ослабли. Так что из кареты не вышла, а выпала и непременно пропахала бы носом, но Орис подхватил.
– Арестованный! – В голосе графа прозвучала искренняя ненависть.
И я бы поверила, если бы не объятия. Сильные и очень бережные. С врагами так не обращаются.
Рядом послышались смешки. Подняла голову и с ужасом обнаружила, что стоим в окружении доброго десятка стражников. А за их спинами маячит уже знакомое здание – королевский дворец.
Не выдержав, вопросительно уставилась на брюнета, который буквально-таки лучился довольством.
– Еще один предатель, – с ухмылкой пояснил граф. А когда двое «омоновцев» шагнули навстречу, добавил: – Я сам провожу. И допрашивать тоже буду лично. Есть подозрения, что этот знает слишком много.
Ушастый спецназ снова захихикал.
М-да, ситуация двусмысленная. Только Ориса, похоже, переклинило. Граф не осознает, что по-прежнему сжимает «арестованного» в объятиях. Я бы указала на этот недочет, да не могу – стража услышит.
К счастью, он все-таки сообразил. Но отстранился чересчур прытко, и жидкие смешки сменились дружным басистым гоготом.
Меня ухватили за локоть и поволокли к зданию дворца.
129 
