138 
– Согласна. Но представляешь, как обломается червяк, когда его иллюзии рассеются?
Несколько минут молчали. Напряженно думали. Каждая о своем.
Итог подвела каргуля:
– Знаешь, Оля… По-моему, ты гонишь.
Черт! Научила на свою голову!
– Ничего подобного. Я логична и разумна как никогда.
– Значит… Орис?
Теперь уже я вздохнула и изобразила взгляд психиатра со стажем.
– Ванесса, ну какой Орис?
Герцогиня заломила бровь, в который раз забыла отпить из бокала.
– Ну сама подумай, где я и где он.
– Что, опять «птички» и «червячки»?
– Почти. Орис – граф, а я кто? Девочка-мутант! Теоретически можно скрыть мое происхождение и выдать за эльфийку, но это ничего не изменит. Мы останемся на разных ступенях социальной лестницы, навсегда. Он никогда не забудет, кто я и откуда. Подчеркиваю: это теоретически! А на практике все еще хуже – я должна разоблачиться. В один прекрасный день каждый эльф в королевстве Севера узнает, что я – человек. Вернее, была человеком.
– Твои заслуги перед обществом могут сгладить проблему происхождения.
Ага. Только кто даст гарантию, что мои свершения станут «заслугами», а не позором?
– Ванесса, даже если так… У нас разный менталитет, разные вкусы, представления о жизни. Это сейчас весело, а что будет через год-два? Видишь ли, я наслышана о подобных союзах, в моем мире они тоже бывают. Однажды ему не понравится мой борщ, а мне его лаваш, и все – привет.
К счастью, герцогиня не стала убеждать, дескать, мы другие, и у нас все будет обалденно.
– И это не последняя причина, – догадливо усмехнулась она.
Перед глазами встал образ Грегора – последнего потомка рода Севергов, в груди кольнуло. Нет, их сходство с графом Фактимусом не может быть случайным.
– У него своя судьба, у меня своя. Ему суждено влюбиться, жениться и нарожать кучу мелких эгоистичных эльфиков. И если он изменит этой судьбе – эльфики не родятся, а я буду чувствовать себя детоубийцей.
Во вздохе каргули было столько иронии… Конечно, для нее это блажь. Она, в отличие от меня, в глаза потомку Ориса не заглядывала и за уши его не дергала. Но спорить и доказывать не хотелось, поэтому озвучила главный аргумент. Уж с ним точно не поспоришь:
– И последнее – я должна вернуться в свое время.
Румянец покинул щеки каргули столь стремительно, что я всерьез испугалась. Дернулась, едва не опрокинув поднос. Но она жестом показала, что все в порядке, и я осталась на месте.
– Прости, – сказала герцогиня, отвела взгляд. – Я с самого начала знала, что ты будешь рваться домой. Просто… надеялась.
– Я единственный ребенок в семье. Я не могу бросить родителей. Понимаешь?
Меня одарили улыбкой. И хотя Ванесса очень старалась держать лицо, улыбка получилась вымученной.
– К тому же… Даже если исправлю текущую ситуацию, оставшись здесь, натворю что-нибудь еще. Вовсе не потому, что я такая выдающаяся, просто… просто натворю.
– Да. Натворишь. Значит, Орис тоже в пролете?
Попытка каргули вернуть разговор в шутливое русло не удалась. И слезы, подступившие к глазам, стали лучшим тому доказательством.
– Буду выдавливать его из сердца, – нехотя призналась я. – Симпатию к Вариэлю – тоже.
Черт, куда ни плюнь – сплошная грусть. И как жить дальше?
Когда подруга ушла, я снова завернулась в одеяло и попыталась уснуть. Вопреки всему. Даже божественному кофе.
Как ни странно, получилось…
Утро началось с разглядывания ушей.
Зеркало ужаснулось.
Все. Выросли. Удлинились сантиметров на семь и приобрели характерную для северных районов форму. От созерцания этой «красоты» глаза защипало – черт, подозреваю, что пластикой ничего не исправить, только ампутацией. Одно хорошо: пока я здесь, в прошлом, с прическами можно не заморачиваться – прятать больше нечего.
Вторая печалька – волосы. Я могла бы смириться с голубизной, будь она равномерной. Да и с желтыми корнями в принципе тоже. Но ведь к этому безобразию добавился третий цвет – натуральный. Волосы отросли всего на миллиметр, а настроение рухнуло в Тартар. Даже маленький бонус – заметное улучшение структуры кожи – не радовал.
138 
