142 
А вот Арх писем не писал. Поэтому по утрам, обнаруживая на прикроватном столике чашку ароматного кофе, недоумевала – к чему бы это?
Ад мобилизации длился неделю.
Без перекуров и перерывов на обед.
В итоге первые жертвы фэшн-индустрии нашлись, трубы сложились, слуги взвыли, а прохожие начали опасливо коситься на особняк герцогини Аргар. Тогда же случился момент истины – барон Крисс объявил, что «объект» готов к эксплуатации…
Это был жуткий день.
Нет, колени у меня не тряслись, да и паники по большому счету не было – остатки страха я утратила еще в процессе укладки труб и сверления дорогущей чугунной ванны, отделанной замысловатой керамической мозаикой.
В этот же период рассталась с подозрениями насчет правильности конструкции – отмела их волевым усилием. Толку нервничать, если других идей все равно нет?
Жуть заключалась в другом…
Я не раз бывала на открытии бутиков, презентациях косметических продуктов и праздниках вообще. Но санузел – не лавочка с побрякушками. Как его «открыть»? Даже если речь о предварительной, внутренней презентации?
К тому же ввод в эксплуатацию первого адекватного унитаза – событие не рядовое. Сделать это по-тихому – все равно что провести корпоратив Газпрома в привокзальной пельменной. В принципе – реально, но абсолютно бессмысленно.
Я изложила свои мысли каргуле, и та, как женщина активная и опытная, смело встала за штурвал.
Всем было велено умыться и одеться понарядней. Даже слуги, присутствие которых не обсуждалось, получили распоряжение облачиться в парадную униформу. Ближе к закату у непримечательной двери на первом этаже собралась толпа. Я в лиловом платье невероятной красоты, Вариэль в строгом темно-сером камзоле с серебряной отделкой, барон Крисс в не менее роскошном облачении, одолженном, как я поняла, у того же Вариэля. Слуги в великолепных камзолах насыщенного бордового цвета, служанки в столь же ярких платьях и парадных бордовых чепцах. Ну и каргуля, разумеется, сияющая и свежая, как новорожденное солнышко.
В обозначенные «покои» (ну и саму ванную комнату) первыми вошли мы с Криссом. Следом каргуля с зайчиком, а уж за ними два десятка слуг под предводительством Шерра.
За ходом работ наблюдали немногие, поэтому, едва переступили порог, санузел огласил многоголосый вздох. Возможно – восхищения. По крайней мере, повод восхищаться был.
Впереди, четко напротив двери, деревянный постамент высотой около полутора метров. Лестница из пяти широких ступеней прикрыта красной ковровой дорожкой. С одной стороны – перила. Ну а на вершине – унитаз, по форме напоминающий трон.
Слева такой же постамент с водруженной наверх лоханью. Внушительный, но менее символичный, чем первый.
– Господин Крисс, просим! – торжественно заявила Ванесса и первой ударила в ладоши.
Под гул аплодисментов и очередную порцию вздохов изобретатель забрался на третью ступеньку и начал толкать речь. Ленин на броневике – не меньше.
Я же глядела на него и мысленно благодарила богиню удачи. Уверена – именно она помогла убедить Ванессу, что рассказывать о прелестях новой системы должен барон, а мне – скромному криэйтеру – лучше поберечь силы для основной, торжественной, презентации.
Блондин коротко поведал о смысле изобретения, в красках расписал преимущество канализации перед системой ночных горшков. После раскрыл секрет заглушки, призванной оградить от запаха. О системе ухода «добра» тоже рассказал, причем настолько тактично, что смутилась одна-единственная служанка – самая молоденькая на вид.
Но от ввода в эксплуатацию отвертеться все же не удалось.
Каргуля до последнего скрывала свою задумку, и я начала подозревать страшное. Нет, разум, конечно, подсказывал – герцогиня не настолько цинична, да и юморит в рамках приличий… только все равно не по себе было.
Когда мне в руки пихнули новую, только что откупоренную бутылку игристого, я конкретно растерялась. Блондинка одарила искренней улыбкой, ткнула пальчиком в трон, а зайчик подло подтолкнул в спину.
На вершину постамента я взбиралась медленно. Отчаянно надеялась, что смогу справиться с неуместным румянцем и не заржать – момент, как ни крути, серьезный. Можно сказать, эпохальный! Румянец так и не поборола, зато в результате прекрасно гармонировала с ковровой дорожкой. Смех сдержала, до крови прикусив губу, только плечи все равно подрагивали, а из горла вырывалось сдавленное хрюканье. Господин Крисс мое состояние заметил, но, судя по ответной улыбке, принял за эйфорию творца, которую демонстрировал сам.
142 
