50 
— Так для чего же им понадобился адвокат, Поуп?
— Миссис Хантингтон потребовала развода и хотела получить опеку над детьми. Она говорила, что мистер Хантингтон издевался над ними, и утверждала, что ее муж опасен в своем безумии. Она умоляла судей устроить ему психиатрическую экспертизу. Правда, о безумии Хантингтона уже давно ходили слухи, но его семейство их отрицало, так что я предпочел не обращать на досужие домыслы внимания, тем более что мне неплохо платили. В конце концов, интересы клиента для меня превыше всего. Защищая Хантингтона, я напомнил судье о том, что Мэри была из небогатой семьи и вышла замуж за Хантингтона только из-за его огромного состояния. Я обвинил эту женщину в клевете на мужа для того, чтобы сорвать с него большой куш. Мои доводы были столь убедительными, что судья счел возможным закрыть дело. Он сделал это не задумываясь, а я… я получил большой гонорар и был таков.
— И что же случилось с Хантингтонами? — поинтересовалась Хани.
— В ту же ночь Джеймс Уортингтон Хантингтон Третий повесился на люстре в своей комнате… — Старик помолчал, а потом добавил: — Правда, сначала он убил свою жену и детей и расчленил их трупы…
Хани в страхе зажала рот рукой:
— Ох, Поуп, какой ужас!
— Я уехал из Лексингтона, и с тех пор ноги моей больше не было в суде, — договорил О'Леари.
— Но в этом не было твоей вины. Ведь окончательное решение принял не ты, а судья, — горячо возразила девушка. — Так за что же ты казнишь себя?
Глаза старика увлажнились.
— Да уж, дорогая, за что?.. — эхом отозвался он.
— Эй, Хани, я-то думал, что ты пришла сюда, чтобы подзаработать деньжат, — раздался голос Сэма. — Будешь петь или всю ночь слушать этого старого пьяницу? Мы хотим послушать пение.
— Твои слушатели ждут тебя, дорогая, — промолвил Поуп, наполняя свой стакан.
Позже вечером, играя в карты, Хани то и дело бросала тревожные взгляды на одинокую сгорбленную фигуру за столиком в углу. Потом голова старика упала на руки, и он заснул…
Люк еще не спал, когда девушка вернулась домой. Увидев Хани, шериф молча встал и направился к двери.
— Наловили рыбы, шериф? — спросила девушка. Люк задержался в дверях, лицо его напоминало застывшую маску.
— Да. А как вы провели время, мисс Хани Бер? — резко бросил он.
Еще неделю назад его слова вызвали бы взрыв негодования девушки, но сейчас ей не хотелось заканчивать день нелепой ссорой. Чем приветливее они были друг с другом, тем быстрее поправлялся Джош.
— Люк! — воскликнула Хани.
— Что еще? — отозвался Маккензи.
— Люк, я не шлюха, — тихо вымолвила она.
Шериф даже не обернулся.
— Меня не касается, как вы проводите субботние вечера. Мы же заключили соглашение, если вы помните?
— Я выигрываю деньги в покер.
— Да уж, нам обоим хорошо известно, как блестяще вы играете в покер, мисс Хани.
— Люк, прошу вас, не будем ссориться. Мне так хочется, чтобы мы были друзьями. Помолчав, он промолвил:
— Мне бы тоже этого хотелось, но вряд ли это возможно.
— Но почему же? — недоумевала Хани. По телу шерифа пробежала дрожь. Глубоко вздохнув, он сказал:
— Все зашло слишком далеко. Я дошел до того, что не в состоянии думать ни о чем, кроме вас. Я уже нас обоих ненавижу за это! Мы не сможем быть друзьями, пока все не образуется.
— Даже ради Джоша?
Люк обернулся и встретил пытливый взгляд девушки.
— Неужто страсть пылает в нас только из-за Джоша? — насмешливо спросил он.
Внезапно Хани почувствовала, что колени ее подгибаются. Боже, как она хотела принадлежать этому человеку! Ее тело изнывало от жажды его ласк, его прикосновений, его любви…
Не сводя с нее глаз, Люк ждал. Лукавить и хитрить было бесполезно. В это мгновение надо было говорить только правду.
— Если бы не наша сделка, — хрипло начала Хани, — если бы я не боялась, что Джош в любую минуту может войти… Думаю, нам обоим понятно, что мы бы стали большими друзьями, Люк.
Итак, карты были раскрыты! Она призналась, что хочет его не меньше, чем он ее. Лишь гордость не позволяла броситься в объятия друг друга.
— Что ж, мисс Хани, похоже, мы оба поставили наши судьбы на карту… — Маккензи открыл дверь и оставил Хани наедине со своими чувствами.
Глава 14
Ночью пошел дождь. Лежа в постели, Хани слушала, как капли барабанят по крыше, думала о Люке и вспоминала его поцелуи. Как бы ни старалась она убеждать себя в том, что шериф Маккензи ничем не отличается от других мужчин, все доводы рассудка тут же куда-то улетучивались, как только она вспоминала его прикосновения. Незаметно для себя девушка стала представлять себе, каково это — быть замужем за Люком. И не ссориться с ним. Каково это — отрицать его любовь, а не презрение? «Как, должно быть, была счастлива Сара Маккензи», — думала девушка.
50 
