Последние отзывы

  16  

С его губ сорвался горький смех. Многие сказали бы, что он теперь кто угодно, только не человек. Но Киран упрямо цеплялся за то немногое, что осталось в нем от человека, которым он когда-то был. Не хотел даже думать о том, кем — вернее, чем — он стал. То есть Киран знал — он вампир, лишенный души живой мертвец, ночной кошмар. Еще и трус. Все двести лет тяготясь собственным существованием, он до сих пор не нашел в себе смелости выйти на солнце, и будь оно все проклято!

Отогнав эти неприятные мысли, Киран приступил к ночной охоте. Нужно вернуться в замок раньше, чем Эмили отправится спать. Миссис Макбейн вела себя как-то странно. У него были сомнения — передаст ли она Эмили, что он хочет с ней поговорить.

Но оказалось, Киран недооценил исполнительность своей экономки. Она передала Эмили его просьбу, потому что он нашел ее в библиотеке. Но к сожалению, дожидаясь его возвращения, она не сумела побороть сон. Он нашел ее в своем кресле возле камина. Свернувшись калачиком, она крепко спала.

Остановившись перед спящей девушкой, он понял, что не смеет потревожить ее сон. Она была так невинна! А о невинности за прошедшие двести лет он почти забыл. Общение с людьми было для Кирана болезненным. Ведь у них были возлюбленные, которые ждали их дома; они жили, смеялись и любили. Для Кирана все это осталось в невозвратном прошлом. Так что, за исключением временной прислуги, которую ему удавалось нанять, он почти не видел людей. Впрочем, необходимость утолять голод понуждала его иметь дело с людьми, как правило, незначительного положения в обществе — бедняков, пьяниц, которых он выслеживал во время еженощной охоты. Киран избегал пить кровь невинных людей. Он оставлял жертву практически невредимой, но, несмотря на это, не терзался чувством вины в тех редких случаях, когда все-таки приходилось пить из одного источника.

А сейчас он был очарован женщиной, которая во сне казалась воплощенной невинностью. Эмили. В свете камина ее волосы отливали чистым золотом.

— Ангел, — прошептал он. Рука двинулась сама собой, чтобы погладить мягкую золотую прядь. Она была теплой, как солнечный свет, который он так и не смог забыть. Будь у него сердце, сейчас оно сжалось бы от боли. Невыносимо было смотреть на ее красоту. Кирана не удивило бы, если б девушка вдруг расправила крылья и засияла небесным светом на его глазах.

— Она не выдержала. Она работала сегодня до потери сил.

Киран обернулся, заслышав тихий голос экономки, которая неожиданно появилась в комнате. Он почувствовал раздражение — опять она начеку. Чего она боится? Неужели не верит, что он не причинит Эмили зла? Если она, прожив бок о бок с ним тридцать лет, не верит ему, какая надежда остается для него в этом мире? Жить вечность без любви, без настоящих друзей; смотреть, как близкие старятся и умирают, один за другим, бесконечно… Наверное, ему не на что надеяться.

Он вдруг понял, что все еще сжимает в пальцах золотистую прядь волос. Поспешно отдернув руку, он выпрямился.

— Мы должны уложить ее в постель. Ей нельзя спать тут всю ночь.

— Я разбужу ее и…

— Нет, — резко возразил он, когда экономка подошла было к креслу. — Не нужно ее будить. Я отнесу ее наверх.

— Но…

— Вам придется мне посветить, — перебил Киран. Ему не нужен был свет, чтобы найти путь вверх по лестнице. Как все ночные хищники, он прекрасно видел в темноте. Но он надеялся, что таким образом успокоит миссис Макбейн. Она составит ему компанию, и приличия не будут нарушены.

После минутного сомнения экономка неохотно кивнула. Взяла свечу со столика возле двери.

Довольный, что настоял на своем, Киран наклонился и осторожно взял Эмили на руки. Какая легкая, деликатная ноша! Теплое дыхание ласкало щеку — она вздохнула во сне. Киран вдохнул ее аромат, и у него защемило в груди. Она пахла цветами и солнечным светом; так благоухала сама жизнь, и в нем шевельнулось желание. Ему захотелось пить эту жизнь, купаться в ней и, возможно, спасти свою душу, которая — он был уверен — погибла без возврата.

Миссис Макбейн красноречиво кашлянула. Вспомнив о ее присутствии, он двинулся вперед с Эмили на руках.

— Я спросила ее, замужем ли она, — сообщила миссис Макбейн, пропуская Кирана вперед. Они вышли из библиотеки и пошли через холл к лестнице.

Ее слова были для Кирана как гром с ясного неба. Ему и в голову не приходило задаваться подобным вопросом. Однако сейчас, когда вопрос все-таки был поставлен, ему вдруг стало не по себе. Действительно, замужем ли она? Девушка в его руках протестующее застонала, и он с ужасом понял, что обнял ее слишком сильно, как ревнивый собственник. Усилием воли он ослабил хватку и спросил:

  16