— Не надо мне было отказываться от «Бешеного быка», — говорил актер в сапогах из кожи ящерицы. — Это была главная ошибка в моей карьере.
— Он мне платит и, по-моему, приходит от этого в возбуждение, — говорила рыжеволосая в отороченной норкой пелерине.
— Я покупаю им наряды, вожу в Акапулько — я и сосать еще должен? — вопрошал оскорбленный жеребец.
Обрывки разговоров, подслушанные Монтаной, пока она пробиралась через комнату к бару. Вид у нее был сногсшибательный. Ростом в шесть футов, она была в белых шелковых галифе, заправленных в высокие, до колен, сапоги. Белая шелковая блуза, расстегнутая до пупка, и длинный жилет белой кожи, окаймленный индейскими бусинками. Смоляные волосы заплетены в косички и украшены бусинами и бахромой. На шее у нее было массивное колье из серебра, усыпанное бирюзой, а в ушах — тонкие серебряные серьги-обручи.
Нийла — оценить, как она смотрится, — на приеме еще не было. А вот Оливер Истерн уже отпустил комплимент по поводу ее оригинального костюма. Поскольку хвалил Оливер, она не знала, радоваться или огорчаться.
«Что за выпендрялы! — думала она, оглядываясь. — Да мне на пляже сегодня было веселее, чем им будет за всю их жизнь».
Ей показалось, что она заприметила бывшую жену Нийла.
Хорошенькая и блондинка. Выхоленная, с подтянутым лицом.
Идеальная внешность дамочки из Беверли-Хиллс.
Мэрли, должно быть, почувствовала на себе пристальный взгляд Монтаны, поскольку обернулась; на мгновение глаза их встретились, и Монтана теперь уже знала точно, что это бывшая миссис Грей.
— Сейди, я так рад, что ты смогла прийти. Для меня это так много значит. — Выразительный долгий взгляд. — Ты ведь и сама это знаешь, правда?
Сейди чувствовала, как у нее все сводит внутри — так бывает всегда, когда она его видит. Но на этот раз все будет по-другому.
На этот раз она что-нибудь сделает.
— Росс, — сказала она, тщательно подбирая слова, — мне приятно, что я здесь.
Он не отставал.
— Только и всего — приятно?
Пристальный взгляд его она встретила спокойно.
— Твой дом мне нравится.
— Недурен, правда? — Он наклонился поближе. — Знаешь, смотришься ты потрясающе.
— Спасибо, — сказала она, понемножку пятясь. Чтобы с ним иметь дело, надо бы еще чего-нибудь выпить.
— Сейди, малышка, может, ты и впрямь добилась своего?
О господи! Медоточивый, как всегда. Она отступила еще и с облегчением увидела, что к ним подходит знакомый.
— Ты знаешь Эмиля Райли? — тут же спросила она.
— Да, конечно. Рад тебя видеть, Эмиль.
— И я тебя, Росс, — ответил Эмиль. — Как здорово тут все у тебя получилось! Я без ума от цветов, они роскошно подобраны.
Должен поздравить Элейн — где она?
Сейди проворно схватила его за руку.
— Пойдем ее разыщем. Увидимся позже, Росс.
Те знаменитые синие — по-прежнему лучатся!
— Само собой.
Он смотрел, как она пошла через комнату. Всемогущая Сейди Ласаль. Какое-то мгновение она была у него в руках, он уверен в этом. А вечер только начинается. Подошла Карен.
— Мне надо с тобой поговорить.
На ней было гаремного стиля одеяние из золотистого ламе — шелковой ткани, настолько тонкой, что изумительные соски словно и не были прикрыты. Он ощутил сильное желание их потрогать, но взял себя в руки.
— Добро пожаловать в дом Конти, — сказал он.
— Добро пожаловать в задницу. Ты знаешь, что Элейн мне звонила сегодня, тебя разыскивая?
— Меня?
— Да, тебя.
— Почему меня?
— Если бы я знала, стала бы спрашивать?
Он нахмурился.
— Тут что-то не так. Какой-то говнюк подошел ко мне сегодня на Родео-драйв и сунул под нос фотографии.
— Какие фотографии?
— Наши с тобой фотографии. В постели.
— Что-о-о?
— Пусик, что это вы с Карен так тесно прижались? Шалун ты, шалун. Вот скажу Элейн!
Биби Саттон, разумеется, шутила, но они как ошпаренные бросились друг от друга.
Следом появился Вулфи Швайкер, великолепный в своем бархатном костюме, в рубашке с рюшечками и в расшитых вечерних туфлях-лодочках. Волосы со свежим перманентом обрамляли круглое лицо с озлобленными глазками, курносым носом, мясистыми губами и острыми, как у хорька, зубками. Говорили, что он похож на драчливого карася.
— Очень все здорово, Росс. Биби и я как раз говорили об этом.
— Спасибо, Вулфи.
— Не за что. Биби и я всегда воздаем хвалу, когда есть за что хвалить.
— Это приятно. — Росс терпеть не мог этого человека. Удивительно, как мягкий Адам Сатгон вообще пускает его к себе на порог.