Последние отзывы

  45  

Саймон со всем усердием отчищал панталоны от грязи тонким батистовым платком. Ничего более омерзительного с ним еще не случалось. Он прервал свое занятие и, посмотрев на изысканную — и чистую — одежду своего друга, проворчал:

— Хотел бы я знать, Арман, как он тебя миновал? Ты был не более чем в пяти шагах от меня. Сегодня просто какой-то проклятый день, я бы сказал. Сплошное невезение!

Двое мужчин проследовали в «Уайтс». Они направились к окну с эркером, приветствуя по пути знакомых. Арман прошел немного вперед, прокладывая путь.

— Знаешь, Саймон, ты упомянул о невезении, — ответил он, — но я заметил это не только сегодня. Мне кажется, все началось с той ночи на Керзон-стрит, с момента твоего похищения. После того, как ты оказался в руках нашей дорогой мисс Джонстон.

Броктон подошел к другу, прожигая глазами его затылок с угольно-черными волосами.

— Она не похищала меня! — проскрежетал он сквозь зубы, когда они заняли свои места. И, кивком приветствуя Бартоломью, добавил: — Я позволил себе быть похищенным.

— Конечно, позволил, — ласково промурлыкал Арман. Саймон вдруг понял, почему так много их общих знакомых мечтали поквитался с Арманом Готье на ринге. Но никто не осмеливался сделать это, кроме него самого. Однажды, во время исключительно красивого боя в «Джексоне», он отправил своего друга в нокаут.

— Позволил или сдался — не суть важно, — улыбнулся Саймон, снова обретя чувство юмора. — Она направила пистолет прямо мне в нос, так что у меня не было выбора. Хотя, вероятно, я мог бы одержать верх, если бы мы проехали на несколько миль больше. Или если бы я выпил на пару бокалов меньше. Шампанское притупило мои чувства. Ну, Боунз, — продолжал он, улыбаясь другу, — а как ты сегодня?

— Суше, чем ты, Саймон, — ответил Бартоломью, подмигивая Арману. — Не могу поверить, что ты не слышал, как приближается карета Принни. Я наблюдал за тобой отсюда и видел, как ты подскочил, когда тебя обрызгали. Ты здорово прыгаешь. Что скажешь, Арман? Ставлю на него против лягушки, которую мы поймаем в парке, — кто выше?

Я думаю, на такое пари найдемся по меньшей мере три охотника.

— Три? А я думаю — дюжина! Две дюжины, если ты обещаешь выиграть три из пяти прыжков, Саймон. — Арман выразительно вскинул брови.

— Временами мне кажется, что вы, с вашей преданностью и трогательными шутками, — моя единственная опора в жизни! — с улыбкой сказал виконт, постукивая пальцами по затылку. Приняв от слуги бокал с шампанским, он сделал большой глоток прохладного пузырящегося напитка и продолжил: — В противном случае я бы, кажется, сошел с ума после этих десяти дней. Но, слушая вас двоих, я чувствую себя последним нормальным человеком во всей Англии. Или по крайней мере единственным здравомыслящим обитателем Портленд-плейс, — добавил он мрачно.

— Значит, ты так и не видел ее? — Бартоломью обхватил подбородок руками, упираясь локтями в стол, и наклонился вперед. — Нет? — Он надеялся, что окажется прав, так как уже заключил пари, что было совершенно в его характере. Они с Арманом поспорили на пятьдесят фунтов, как скоро их друг выломает дверь в спальню Каледонии Джонстон, перешагивая, если потребуется, через избитое и покалеченное тело матери.

Бартоломью ставил на воскресенье. Арман считал, что конец противоборства Броктона и его выдающейся матери наступит сегодня. Еще двенадцать часов — и пятьдесят фунтов попадут в карман Бартоломью. Он уже знал, что купит на выигрыш прекрасную кобылу, на которую положил глаз в Татте.

— Ты хороший человек, Саймон. Хороший. Я восхищаюсь твоим терпением.

Виконт никогда не участвовал ни в каких пари, но знал своих друзей так же хорошо, как они знали его. Прищурив глаза, он посмотрел по очереди на какого, полагая, что просчитал все правильно.

— Вы меня удивляете, — твердо сказал он, допивая шампанское одним глотком. — Можно подумать, что ни один из вас не способен найти себе лучшего занятия, чем заключать глупые пари на мою жизнь.

— Мы и не заключаем, — сказал Арман, поправляя кружево на своих манжетах. — А жаль. Нет, правда, Саймон. Мы просто пожевывали тут немного и ждали тебя, чтобы приступить к осуществлению твоего маленького плана. Филтона, конечно, здесь нет, но нужно же когда-то представить обществу твою крошку, а то сезон закончится. Я готов пожертвовать собой, чтобы вывести ее на первый танец. Разве я еще не говорил?

— Возможно, я обману ее надежды играть какую-то реальную роль в моем плане, — сказал Саймон, видя глумливый блеск в глазах Армана и делая ему поблажку, хоть и не понимая почему. — Но это не значит, что я позволю тебе вольности в отношении девушки. Не в ее годы, Арман. Она слишком юна для тебя, поэтому ты не поведешь ее ни на какой танец. Только через мой труп. Понял?

  45