ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мечты о счастье

Накручено Но... читается легко и любовь-морковь >>>>>

Трудное примирение

Комментариев больше чем сам роман >>>>>

Музыкальный приворот. Часть 2

Ну, так себе! Много лишнего, очень много. Это сильно раздражает. Пишет автор не очень. Если убрать 70% лишнего... >>>>>

Проказница

Наверное, это самая тупая и не интересная книга, которую я когда-либо читала! >>>>>

Музыкальный приворот. Книга 1

Книга противоречивая. Почти вся книга написана, прям кровь из глаз. Многое пропускала. Больше половины можно смело... >>>>>




  50  

Потом ей требуется дать основные инструкции относительно протокола «Олмэкса», а также — если возникнет надобность, хотя Саймон искренне надеялся, что нет, — пройти краткий курс правил поведения за столом.

Короче, приняв эстафету от матери, следует устранить оставшиеся шероховатости. После этого наивное дитя, коим, несомненно, является Каледония Джонстон, можно приобщать к реализации задуманного плана. Саймон не вполне ясно помнил, что на него нашло, когда он обещал девушке воздать Филтону по заслугам с ее помощью.

Теперь он в долгу перед ней. После всей этой лжи придется немного порадовать малютку. Пока Филтон еще задействован в своих переговорах, надо удостовериться, что кроха доведена до совершенства, и тогда умиротворить ее обещанным кусочком сезона. Это вознаградит ее за то, что она на несколько недель займет виконтессу, а его дорогая мать отвлечется от своих корсетов и графов.

Развлечения, предназначенные обезвредить Каледонию Джонстон и найти дело для матери, вместе с его собственным планом предвещали немалые траты. Имоджин так увлеклась, что поток торговцев и мастерового люда в Портленд-плейс не иссякал. Осторожный Эмери на днях даже отозвал своего хозяина в сторону и предложил натянуть вожжи потуже, чтобы ее сиятельство умерила аппетит. Полет ее фантазии уже выходил за пределы разумного. Но Саймон полагал, что издержки окупятся с лихвой.

Он не стал утруждать себя никакими объяснениями, умолчав об одном важном факте. С пришествием Каледонии Джонстон его дорогая мать ни разу не поднимала вопроса о корсетах и вдовьих домиках. Она забыла о безумной идее найти себе графа, прежде чем ее сын успеет жениться. Как бы ни были велики приходящие счета и причиняемые этой суетой неудобства, они не шли ни в какое сравнение с тем, что происходило в доме до недавнего времени. Он не мог смотреть, как мать морит себя голодом, красит волосы в желтый цвет, мажет румянами лицо, тонет в духах и потом отправляется на вечера — «охотиться».

Нет, уж лучше пусть она строит свои проекты насчет «идеальной жены» для него. И пусть Каледония Джонстон живет в доме. Это выгоднее мелочной экономии, придуманной Эмери, которому на роду написано скупердяйничать.

Маловероятно, что Имоджин и вправду рассматривала появление Каледонии Джонстон как некий каприз провидения, пославшего ей сноху, чего она всегда смертельно боялась, а теперь приветствована, словно первые цветы в мае.

Но, слава Богу, зная свою мать, Саймон полагал, что она успела заключить с Каледонией соглашение, предусматривающее, что брачные торжества состоятся не раньше, чем виконтесса привыкнет к мысли, что ее будут называть вдовствующей.

Но все это не имело никакого значения. Если Каледония останется в доме, Имоджин до конца сезона будет занимать свою подопечную покупками, подгонкой одежды и уроками хороших манер. Девушке предстоит развлекаться в обществе — танцевать в «Олмэксе» и флиртовать с офицерами на половинном жалованье, а он тем временем сможет беспрепятственно преследовать Филтона, добиваясь его социальной и экономической кончины, а затем изгнания. Закружившись в вихре удовольствий, она не успеет опомниться, как все кончится. И ей не придется очаровывать графа, чтобы лишить его разума и подтолкнуть к опрометчивым поступкам.

Не такой уж никудышный план!

А когда все закончится, он, Саймон Роксбери, последний раз помашет Каледонии Джонстон и забудет о ее существовании, как только ее экипаж скроется в конце квартала.

Завершая туалет, Броктон снова обозрел манжеты и, вполне довольный своей внешностью и блестящим планом, посмотрелся в зеркало. В это время снаружи раздался тихий стук. Уверенный, что это вернулся камердинер с просьбой произвести окончательную инспекцию, Саймон нахмурился.

— Силсби! — крикнул он нетерпеливо. — Твое присутствие больше не требуется. Я просил тебя удалиться. Сожалею, если ты этого не понял.

Саймон гневно взглянул на дверь, желая, чтобы она закрылась. Он уже приготовился что-то сказать, но через секунду невольно задержал дыхание — сквозь щель просунулась голова Каледонии Джонстон. Или ему показалось, что это Каледония Джонстон. Последний раз, когда они виделись в гостиной, это была девочка-подросток, переодетая юношей. И костюм на ней выглядел так, будто ее задом наперед протащили через забор.

— Я вижу, вы, как обычно, в хорошем настроении, — сказала девушка, входя в комнату. — Я подумала, что, прежде чем мы спустимся к обеду, можно немного побеседовать, — пояснила она в оправдание.

  50