Но... читается легко и любовь-морковь
51 
Саймон был потрясен и, к счастью, временно потерял дар речи, потому что его так и подмывало спросить: «О Боже! Неужели этот блестящий ореховый венец действительно ваши волосы?», или: «Я знал, что у вас большие глаза, но сейчас мне кажется, они целиком заполонили ваш прекрасный ангельский лик!», или того хуже: «Разве у вас есть грудь?»
Однако, годами работая над собой, виконт научился держать язык в узде. Взяв себя в руки, он сказал холодно и бесстрастно:
— Ребенок, у вас нет даже смутного представления об общепринятых нормах. Вы не находите, что это неприлично? С чего вы взяли, что можно входить в комнату, где джентльмен занимается своим туалетом?
Калли пожала плечами, явно не испугавшись его тона. Этот жест немедленно привлек внимание Саймона к ее груди. Он почти непроизвольно посмотрел на затененную ложбинку, в точности как планировала его мать. Черт побери, она хорошо знала своего сына!
— Но вас не было в спальне, — возразила Калли, — поэтому я заглянула сюда. Вы наверняка не думаете, что нам нужна надзирательница. Или план отмщения предполагает, что вы меня изнасилуете, милорд? — Ее спокойствие сводило его с ума.
Из коридора через приоткрытую дверь втиснулся Силсби.
— Я услышал голоса. Что-то не так, милорд? — Камердинер встал за спиной Каледонии, заработав своим вторжением вечную благодарность хозяина. — Мисс Джонстон перепутала дорогу в столовую?
— Истинная правда, Силсби, — подтвердил Саймон с большим энтузиазмом, чем требовалось, и в знак одобрения поднял вверх указательный палец. — Мисс Джонстон слишком мало знакома с домом и, понятное дело, заблудилась. Будь так добр, проводи ее. Я скоро спущусь. Если я не ослышался, только что прозвучал гонг.
— Будет сделано, милорд, — сказал Силсби с понимающей улыбкой. — И сейчас же вернусь обратно. Вы позволите дочистить ваш фрак?
Уступки в ответ на шантаж всегда доставляли Саймону неудобство, но на этот раз он принял свое поражение с хорошей миной. Он кивнул камердинеру в знак согласия, избегая встречаться со сверкающим взглядом замечательных зеленых глаз.
Калли резко повернулась и покинула комнату.
Саймон Роксбери, мужчина, имеющий вес в обществе, закалившийся за годы войны, считающий себя твердым, как железо, утратил значительную часть сил. Он вдруг ощутил какую-то неустойчивость в коленях и навалился на туалетный столик.
— Это все за мои грехи, — тихо вздохнул виконт Броктон. — Теперь я знаю, что у нее самая прекрасная пара длинных стройных ног.
Он закрыл глаза и покачал головой, страшась следующих часов этого путаного дня. И всех других часов, что протянутся между сегодняшним и последним днями, когда он вычеркнет мисс Каледонию Джонстон из своей жизни.
— Боже мой, что я наделал! — Он приложил руку к пылающему лбу, подумав о предстоящих днях. Как он представит ее обществу? Как будет знакомить с Арманом Готье сводящую с ума, безумно прекрасную, но наивную и зеленую, как трава, Каледонию?
Глава 8
«Любовь слепа, а дружба закрывает глаза на все».
Тот из смертных, кому еще не довелось пройти чистилище, затруднился бы дать название трапезе, прошедшей в Портленд-плейс. Обед показался Саймону чуть ли не вечностью.
То, что его мать выжала из этого мероприятия, без преувеличения, являлось выдающимся личным успехом. Наблюдая до конца вечера ликование Имоджин, довольной результатом своих трудов, Саймон невольно обращался к религиозным параллелям. Пережитое им во время обеда напоминало испытание терпения Иова.
— Нет, ты посмотри на нее, Саймон! — настаивала мать. — Понаблюдай, как она ходит. Хорошо, не правда ли? Ты думал, она будет топать каблуками, как большинство наездниц, а она плывет точно пава. Неделю носила на голове книгу, потом две и под конец — целую стопку. Ты, верно, считаешь меня взбалмошной, и правильно, потому что так оно и есть. Но это не означает, что я не разбираюсь в правилах хорошего тона.
Саймон улыбнулся и кивнул, стараясь не замечать сердитого взгляда Каледонии Джонстон.
— Обрати внимание, — продолжала мать, не успев сесть за стол, — как она держит вилку! Это я ее научила. Не то чтобы она досталась мне совсем дремучей, но я, как говорится, стесала острые углы и навела глянец. Хоть я и не вижу большого смысла во всем этом маскараде, однако не слепа. Я понимаю важность таких вещей в нашем жеманном мире, кичащемся всякой чепухой.
51 
