ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Долгий путь к счастью

Очень интересно >>>>>

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>




  82  

– Ты бы хоть цветы принес! – бросила Давиду Исааковичу упрек бывшая жена вместо приветствия. Но тут же улыбнулась мне и отцу Василию, и эта улыбка осталась у нее на губах надолго, до окончания ужина.

Наш столик стоял прямо у окна. И я время от времени рассматривал с высоты второго этажа прохожих на площадке перед гостиницей.

Говорили мы мало. Да и ели как-то нежадно, без азарта. Салат «Столичный», котлеты по-киевски, водка «Посольская» и молдавское каберне для дам. Ничего особенного. Но атмосфера была приятной. Гораздо приятнее, чем за другим столиком, метрах в десяти от нас, где в узком кругу праздновалась свадьба «по беременности». Я это сразу вычислил. Невеста никак не могла скрыть свое состояние. Была, видимо, уже на шестом-седьмом месяце. А жених, с виду пацан пацаном, бросал на нее иногда растерянные взгляды, пил то пиво, то шампанское, то водку. Ни одного громкого тоста, ни одного выкрика «Горько!»

Я с ним столкнулся в туалете, с этим пацаном. Где-то через час после начала ужина.

– Не бойся, – сказал я ему. – Через месяц-другой без проблем разведешься. Я это уже проходил!

Он посмотрел на меня уважительно, с доверием во взгляде. Наверно, так я сам иногда смотрел на Давида Исааковича, слушая его жизненные истории, из которых иногда вытекала и тут же исчезала некая мораль.

Под конец ужина ничуть не охмелевшая бывшая жена Давида Исааковича взяла слово. Она поднялась со стула. Поправила брошку, оправила платье. Взяла в руку бокал с вином.

– Давид, – сказала она. – В последние годы я думала о тебе плохо. Но теперь вижу, что все-таки… все-таки ты остался хорошим человеком. Ты сделал для нас все, что было в твоих силах. Это, конечно, немного. Но я хотела бы выпить за тебя и пожелать тебе долгих лет счастья и здоровья. Мы тебе будем писать. Постарайся изменить свою жизнь и стать нормальным членом общества.

Она наклонилась к своей сумочке, висевшей на спинке стула. В ее руке появился маленький конвертик. Звякнуло что-то металлическое.

– Вот, возьми, – протянула она конвертик старику. – И не думай о нас плохо. Мы тебе самые родные люди, роднее у тебя нет!

Давид Исаакович взял конвертик. Снова что-то звякнуло.

– Это что? – осторожно спросил он.

– Это ключи от квартиры, в которой ты прописан и почти никогда не жил! – Мирина мама покачала головой. – Теперь ты можешь переехать туда и начать новую жизнь.

«От квартиры? – думал я. – Нет, это ключи от комнаты в коммуналке. Хотя и это в сто раз лучше, чем его землянка на Трухановом острове. Впрочем, вряд ли он свою землянку бросит».

– Давай я тебя поцелую. – На глазах у Мириной мамы выступили слезы. Она обошла стол, остановилась возле поднявшегося Давида Исааковича. И они обнялись. Поцелуй длился пару минут. Я в этот момент покосился в сторону свадьбы «по беременности». Там никто не целовался!

95

Киев. 1 сентября 2004 года.

– Через шесть лет наши дети пойдут в школу, – говорит Светлана.

Я стою перед зеркалом и завязываю на шее итальянский галстук. Оборачиваюсь. Смотрю, словно ребенок в ожидании фокуса, на ее большой живот. Улыбаюсь. В душе ощущается какое-то глупое счастье. И совершенно не важно, что сегодня скажет Догмазов и его приятель из Администрации президента. Бог с ними. Решение принято. Жизнь толкает меня в пасть льва с золотыми зубами. Золото мягкое, но даже оно может проколоть насмерть, если острое, или вышибить мозги, если в слитке.

Ночью я выстраивал логические ряды: молчание – золото, молчание – знак согласия, нефть – черное золото, сахар – белая смерть. Бессонница ввела меня в странное состояние. Будь это позапрошлый век, я бы провел темное время суток в одиночестве за карточным столиком. Раскладывал бы пасьянс и попивал шампанское.

– Ты же сегодня рано вернешься? – спрашивает Светлана.

– Не знаю.

– Вечером придет Жанна, – осторожно произносит она.

Я вижу краешком глаза, как она настораживается в ожидании моей реакции.

– Хорошо, – неожиданно для самого себя говорю я.

Запах духов, оставленный Жанной с Окружной, сохранился в моей памяти. Кажется, я даже соскучился по нему. А тут еще репортаж о жизни проституток в одной из газет. Хоть плачь! Жизнь может толкнуть человека на все что угодно. Вот и меня жизнь в лице Догмазова толкает туда, куда я вряд ли отправился бы по доброй воле. Стало быть, Жанну на Окружную тоже вывела жизнь в чьем-то лице. А может, просто жизнь. Безденежье, беспросветность.

  82